В результате коррупционного скандала киевскому «Динамо» в течение трех лет запрещено выступать на европейской арене, но вскоре меру наказания снижают. Украинский президент Леонид Кучма беседует с федеральным канцлером Гельмутом Колем, тот, в свою очередь, подключает Эгидиуса Брауна, казначея и серого кардинала УЕФА. Уже через год «Динамо» возвращается {75}. Братская взаимовыручка на практике.
В Румынии расследование по этому делу ведет Национальная дирекция по борьбе с коррупцией (DNA). Она не называет имен, но согласно румынскому телеканалу Realitatea TV речь идет о главе Румынского футбольного союза, Мирче Санду. Утверждают, что он получил два миллиона евро за свой голос в пользу Украины и Польши. 58-летний Санду опровергает обвинения и заявляет об иске против Марангоса. Но тот ведь даже не называл имен, и в суд его тоже не вызывали {76}.
После юридических атак УЕФА Марангос замолкает. И в январе 2011 года УЕФА сообщает, что генеральный прокурор Кипра закрыл дело: обвинения во взяточничестве оказались «абсолютно бессодержательными». Марангос тоже приостанавливает свою деятельность. Но не столько из-за решения прокурора, говорит он, его напуганные свидетели пошли на попятный. От своих заявлений Марангос отказываться не собирается. О тщательном расследовании на Кипре он ничего не знает и документов никому не передавал. Только дважды он представил сотрудникам прокуратуры следующее объяснение: «В период с 1 января 2007 года по 30 апреля 2007 года мною была получена информация об избрании Польши и Украины хозяевами ЧЕ-2012. Я неоднократно добивался встречи с представителями УЕФА, чтобы предоставить им ценную информацию. Три года моих усилий увенчались тем, что мы условились о встрече в Женеве 24 августа 2010 года. За четыре дня до назначенной даты те же люди под неясным предлогом отменили встречу. После этого я на основе представленной мне информации высказался публично, не называя при этом имен и никого не обвиняя. […] Свидетели постоянно были в моем распоряжении, чтобы подтвердить эту информацию. Я огорчен сложившейся ситуацией, мне больше нечего сказать или добавить» {77}.
Кипрские службисты отмалчиваются. Руководители УЕФА оставляют без ответа вопросы о том, довелось ли им, или иным служащим футбольной организации, взглянуть на материал Марангоса и оценить его содержание. Неясно также, почему обвинения в клевете выдвинуты в Швейцарии, а не на Кипре, где проживает Марангос и где он выступил со своим заявлением. Разве обвинение на Кипре не принудило бы его к предоставлению документов? Коль скоро он настаивает на том, что лишь материал может внести ясность.