– Металлургического, вы говорите?
– Да. Наша семья делает железо уже шесть поколений. Раньше компания называлась «Домны Хазарда», но отец сменил название на «Железо Хазарда».
– Мой старший брат пришел бы в восторг. Его интересует все, что связано с наукой и разными механизмами.
– Значит, вы тоже второй сын? – спросил отец Джорджа, поднимаясь на борт с остальными членами семьи.
– Да, сэр. Мой брат Купер отказался от приглашения Академии, так что вместо него поехал я.
Больше Орри ничего не добавил. Незачем было упоминать о семейных ссорах и рассказывать чужим людям о том, как Купер, которым Орри восхищался, постоянно разочаровывал и гневил их отца своим независимым поведением.
– Значит, вам повезло, – заявил старший Хазард, опираясь на свою трость. – Кто-то считает Академию прибежищем аристократии, но это чушь, всего лишь газетная утка. Настоящая цель Академии в том, чтобы давать самое лучшее образование, какое только можно получить в Америке. – Он так четко произносил каждое слово и расставлял акценты, что можно было подумать, будто делает официальное заявление.
Его дочь подошла ближе. Это была неулыбчивая девушка лет двадцати, с почти квадратным лицом, испорченным несколькими оспинами. Для платья из расшитого батиста с буфами на плечах и зауженной талией она была, пожалуй, чересчур полногруда. Дополняли наряд перчатки и капор, украшенный цветами.
– Не будете ли вы столь любезны повторить свое имя, мистер Мэйн? – сказала мисс Хазард.
После такого витиеватого вопроса Орри уже не удивлялся тому, что эта девушка не замужем.
– Орри, – ответил он и произнес имя по буквам.
А заодно объяснил, что его предки были в числе первых поселенцев, приехавших в Южную Каролину, и что он третий в их роду, кого назвали Орри; имя это представляет собой искаженную версию обычного для гугенотов имени Хорри, которое произносится так, будто первой буквы вовсе нет.
Темные глаза Вирджилии смотрели на него с вызовом.
– А могу я поинтересоваться, каким делом занимается ваша семья?
Орри мгновенно насторожился, прекрасно понимая, к чему она клонит.
– Мы владеем рисовой плантацией, мэм. Довольно большой и вполне процветающей.
Он сразу почувствовал, что его ответ прозвучал излишне хвастливо, но к этому его вынудило высокомерие девушки.
– Тогда можно предположить, что и рабы у вас есть?
На лице Орри не отразилось и тени улыбки.
– Да, мэм, больше полутора сотен. Без них мы не смогли бы выращивать рис.
– Пока на Юге сохраняется рабство, мистер Мэйн, эти края так и будут отсталыми.
Мать коснулась руки дочери:
– Вирджилия, сейчас не время и не место для подобной дискуссии. Твое замечание невежливо и звучит не по-христиански. Ты ведь совсем не знаешь этого молодого человека.