В середине ужина случилось одно происшествие. Сумеречное небо за окнами столовой внезапно прорезала яркая вспышка света. Когда Билли, Бретт и две служанки бросились к окнам, какой-то далекий удар сотряс дом до самого фундамента. Одна из девушек вскрикнула. В комнату вбежал взволнованный конюх и, задыхаясь, сообщил, что с неба упала огромная звезда, осветила небо, как днем, а потом исчезла в соседней долине.
Падение метеора объясняло тот сильный удар, который они все почувствовали. Перепуганный конюх стал говорить о множестве падающих звезд, которые в последнее время видели над долиной. Он дрожал как в лихорадке и шептал что-то о Божьем гневе, обрушившемся на землю.
Бретт казалась внешне спокойной, но странное свечение и дрожь земли усилили ее тревогу, когда они с Билли шли к холму, который возвышался над тремя плавильными печами завода Хазардов. Вечер был теплым и ясным. В небе мерцали тысячи звезд, таких ярких, что захватывало дух, – лишь кое-где их сияние приглушалось пеленой мерцающего света.
Поднимаясь по склону холма, они почувствовали необычную едкую гарь, разлитую в воздухе. К ней примешивался слабый, едва уловимый запах дыма.
– Что это горит? – спросила Бретт, когда они, слегка задыхаясь, добрались до вершины, где белые цветы лавровых деревьев четко выделялись в темноте.
Билли принюхался:
– Не знаю, но это где-то недалеко. Наверное, внизу. Подожди здесь, я схожу посмотрю.
Он пробрался сквозь заросли. Дым усилился, и странный запах тоже. Воронку внизу он почувствовал раньше, чем увидел ее, когда его лицо обдало жаром. Наконец в свете звезд Билли рассмотрел на склоне холма черную яму почти в двенадцать футов шириной. Самого метеорита Билли не заметил, но знал, что он там.
– Ничего страшного, – сказал он, вернувшись. – Просто метеорит ударил в холм.
Бретт прижалась к Билли, пытаясь в его объятиях скрыть и свою тревогу, и гнетущее чувство одиночества. Конечно, Джордж и Констанция изо всех сил старались, чтобы она чувствовала себя у них как дома. Она обожала их детей, всегда с удовольствием играла с ними. И все равно по-настоящему так и не могла привыкнуть к жизни в Пенсильвании, к этой природе, этим людям и их поведению. В Библии говорилось, что Господь защищает странников, но Бретт не была в этом так уверена, и теперь она больше не могла скрывать свои чувства.
– Билли, я боюсь, – сказала она.
– Войны?
– Да, и мне страшно, что ты уезжаешь. Я боюсь, потому что не буду знать, где ты и что с тобой. Я боюсь людей вокруг и их обвиняющих взглядов только за то, что я южанка. Я всего боюсь. Мне ужасно стыдно признаваться в этом, но я ничего не могу поделать!