«Суки! Суки! Суки!» — монотонно выкрикивал Михаил Юрьевич, нарушая нашу уютную лирическую обстановочку, глаза его сжались, прерватившись в совсем узкие щелки, и теперь он больше не напоминал человека; я даже посмотрел на него с облегчением, так как в человеческом облике Михаил Юрьевич вызывал в нас гораздо больше страха. «Суки! Суки! Суки!» — повторял он, то и дело опуская кулак на стол, и из носа у него пошла кровь. Австриец не выдержал и закрыл лицо руками, он заскулил, тоненько, протяжно, как щенок. В комнату заглянула Немона Лиза, оценила ситуацию и осторожно закрыла дверь, показав нам всем своим видом, что не хочет мешать занятым мужчинам.
Мы подождали, пока Михаил Юрьевич выдохнется, и нежно переглянулись. Отставник положил голову на стол и, казалось, заснул. Мы закурили, и каждый подумал о своём. О том, как это — быть под властью сумасшедших девок. Девок без царя в голове.
«А я вот где-то читал… — сказал Виталик и обвёл нас страшным взглядом. — Что одна китайская императрица…»
Все повернулись в его сторону. Виталик покраснел, но продолжал: «Значится, одна китайская императрица, когда начала править, она ввела этот самый, матриархат. И прикиньте, да: каждый, кто к ней приходил, должен был поцеловать её в губы. В смысле, в половые. Она ноги раздвигала, и все целовали, по очереди. Придворные там, и послы, и гости… Ну, и вся знать. И слуги тоже».
Мы замолчали, потрясённые, каждый по-своему.
«Матриархат, он такой, — согласился наконец Тимур. Кажется, на него рассказ подействовал сильнее, чем на остальных. — Они там все без трусов ходили».
«Что вы за ерунду городите, — сказала из угла Женщина в зелёном. — Вот заняться вам нечем, как я посмотрю. Насмотрятся порнографии всякой… Лучше подумали бы, как отсюда выбраться. Мужчи-и-и-ны…»
Все смущённо замолчали, но ненадолго.
«А я вот читал, что некоторые мужики бабам клитор сосут, — шёпотом, словно оправдываясь, произнес Павлюк. — И им нравится. Вот извращенцы. Я бы лучше повесился».
«Лучше пиво выпить литер, чем сосать солёний клитер», — сказал Кунц, демонстрируя знание советского фольклора, и захохотал, победно поглядывая на женский угол. Тимур презрительно поджал губы: «А вот маркиз де Сад…»
Он хотел ещё что-то сказать, но передумал.
«А это от вас всё пришло, кстати, — осуждающе посмотрел на немца Рыгор. — Маркиз-кис-кис… клиторы сосать, губы целовать, половые. В жопу трахаться. Геи, лизьбиянки. У беларусов такой традиции никогда не было».
«Мы здоровая нация», — согласился Павлюк.
«Люблю патриоты. Klar-klar, это из Москва всё пришло, — примирительно прогудел Кунц и погладил рукой голое колено. — Это всё они, русские: водка, селёдка, мат-перемат… Это всё чужой нехороший влияний».