Иногда у таксиста начинала говорить рация, усталым, ночным женским голосом, хриплым, неразборчивым, рваные слова, равнодушные интонации, как по радио. И это тоже было частью ночной поездки — слышать этот загадочный женский голос и чувствовать себя пассажирками, случайными участницами удивительной игры…
И в это мгновение одна из девушек взяла вторую за руку. Не потому, что им важно было показать миру, что они вместе — а потому, что ночь была прекрасна, полна сюрпризов и разноцветных стёклышек, которые светились в окнах и разбивались насмерть, стоило машине промчаться мимо очередного нависшего над землёй дома…
И вот они взяли друг друга за руки. Просто взялись за руки. И одной из девушек показалось, что таксист им подмигнул. А второй — что он улыбнулся. Как он мог заметить их руки? Но вполне возможно, что не было ничего, ни улыбки, ни подмигивания, ведь лица его они не видели, только тёмное пятно, и это пятно через минуту сказало, отвернувшись к окну: «Да вы, девчонки, не переживайте. Всё нормально. Вы из этих, да? Или чисто меня подразнить?»
Девушки не знали, что им ответить, и со стыдом поняли, что они нервно смеются. Тонко, нервно и совершенно по-девичьи.
«Вижу, что из этих, — удовлетворённо сказал таксист. — Лесбияночки. Я таких возил уже. У вас же какой-то свой клуб был, да? Закрыли, да?
Нет, я нормально отношусь. Если девчонка с девчонкой — это ничего. Красиво даже бывает…»
Он подождал ответа и постучал пальцами по рулю. Машина свернула с проспекта налево и теперь стояла на красный, на переходе — абсолютно пустом.
«Может, вам музычку включить?»
Включил. Ночь стремительно опала куда-то, под колеса, под сиденья, которые вдруг сделались такими жёсткими. Осталась одна тьма — и пронзительные огни, которые больше не радовали глаз, а кололи глаза, как свет ламп. Тысяч неуютных ламп. Город остановился, замер, выставив повсюду ограждения.
Такси снова тронулось.
«А как вы вообще жить собираетесь, а, девчонки? Нет, мне интересно просто. Вот зачем вы живете на свете? Во всём какой-то смысл есть, а у вас? Нет, не хотите, не отвечайте, мне-то что, я вас отвезу — и у каждого опять своя жизнь, свои проблемы…»
Такси замедлило ход, деревья заполнили машину своими тенями, девушки уже не видели лиц друг друга, были только руки, сцепленные так сильно, что даже если бы они хотели, то не могли бы их разомкнуть.
«Молчите вот… Молчаливые такие девушки пошли. Пошли-поехали. На такси поехали… Он сказал поехали…»
Бормоча эту белиберду, таксист добавил скорости, обогнал какой-то заблудший автобус и достал свободной рукой телефон.