Желаю здоровья и быть достойной своего знаменитого рода».
Быть достойной рода. Вот что главное. Моим шляхтичам это особенно нравилось. Мы даже взяли это нашим девизом. Мужские слова, сказанные женщине, которой, конечно, мало кто мог приказывать, но сын княжеского лесника и правда слишком много на себя брал…
Ж
Да, да, Босая, я действительно не знаю, чем ты можешь нам помочь.
Ж
В самом тексте «Песни» есть только одна женщина, к которой следует относиться с настоящим уважением. Да и та — Дева Мария. С ней принято быть на ты. У неё принято просить. Женщина-начальник, которая может быть хорошей, если захочет. Белые колготки в «Песне про зубра»… Заглядывая в кабинет Девы Марии, нужно быть осторожным, вежливым и трогательным. Обязательно трогательным и красноречивым — ведь женщины любят ушами.
Веря в любовь Твою, принимая твое всепрощенье,
Дева, Я твой пред Тобою склоняю колени,
С сердцем я трепетным, белым, сломанным грузом
Тяжких грехов, так смиренно и плача пытаюсь
Вымолить, Дева, Твою я над нами опеку.
Есть ещё в поэме есть несчастные женщины, которым турки вспарывают утробы своими ятаганами. И наконец — та зубриха, которая должна покинуть вместе с мужем стадо, когда её супруг проигрывает двубой.
«Вдовы изгнанных вновь принимаются в стадо…»
Вдовы находят нового мужа. До следующего поединка. Женщины-жертвы, женщины-жёны, женщины-богини, женщины-королевы. Между ними — пустота Великой Истории.
С сердцем я трепетным, белым, сломанным грузом тяжких грехов, плача, смиренно пытаюсь вымолить твою надо мною опеку, Босая.
В это не так уж легко поверить, но даже на третий день после захвата Замка скандальная история не была замечена государственными СМИ. СМИ, средствами массовой информации, как любят говорить здесь, в Стране Замков, эти самые массы, которые только и ждут, чтобы к ним применили что-нибудь эдакое, какие-нибудь моющие и другие спецсредства. О Босой и о нас, её несчастных заложниках, не написала главная государственная газета, о нас не снимали телесюжетов и не рассказывали по радио, которое в тот год много внимания уделяло культуре и женщинам, и по которому в перерывах между добытыми в боях новостями зачастую звучал хит этого лета — песня про лесные пожары: «Гарэла Ганна…»
Поэтому люди и женщины этой страны жили достаточно спокойно, в хорошо информированной массе своей не подозревая, что в самом сердце их родины полторы дюжины обезумевших от запаха крови девиц третий день мучают сотню ни в чём не повинных граждан РБ обоих полов и примерно столько же граждан Российской Федерации, а также Евросоюза. Государственные СМИ молчали, потому что не прозвучало команды. Как заботливый отец семейства, каждый государственный муж должен был охранять своих подопечных от паники и дурных новостей. Замок был взят в плотное кольцо осады, внутрь которого не пускали ни лосей, ни бобров, ни зайцев, что иногда забредали сюда из недалекой пущи, ни даже комаров, которых в то лето и так было немного, ни людей.