Это очередной артналет. Немецкие летчики пока отдыхают. Когда они, в свою очередь, примутся терзать на куски Севастополь, отдыхать будут артиллеристы.
Григорий не удержался, сердито посмотрел вверх. Лампочка под потолком мигает и раскачивается как маятник. Тени и пятна света ходят взад и вперед по карте, мешают сосредоточиться. Но он должен сосредоточиться!
С первого же часа войны гитлеровцы предприняли планомерную и настойчивую борьбу за входной севастопольский фарватер.
Григорий хорошо помнит, как на рассвете двадцать второго июня взволнованно-дробно забили зенитки, эти барабаны современной войны! Вместе с другими командирами он выбежал из дома. Предрассветное небо обмахивали лучи прожекторов.
Он поднес к глазам бинокль. Над рейдом в мечущемся свете появились гигантские летучие мыши. Их становилось все больше и больше.
Парашюты? Немцы сбрасывают парашютистов?!
Со стороны города донеслись два раскатистых взрыва.
Стало быть, не парашютисты — бомбы? Бомбят Севастополь? Но почему бомбы на парашютах?
Одна из предполагаемых бомб разрушила жилой дом, другая повредила Памятник затопленным кораблям.
Так, сразу же, немецкие мины проявили свое стремление и свои способности к притворству. Случайно упав на землю, они взрывались, как взрывается бомба. Прикидывались бомбой. Исчезали, не оставляя после себя улик.
Но за исключением двух этих мин остальные угодили в цель, — поддерживаемые парашютами, мягко легли на дно рейда в опасной близости от фарватера.
Впрочем, секрет мин был вскоре разгадан. Как? По их поведению. Они взрывались только под судами с металлическим корпусом и пренебрежительно пропускали всякую деревянную дребедень. Значит, были магнитными! Кроме того, они обладали выдержкой. Над ними проходил один корабль, второй, третий… Мины ждали, терпели. И лишь под килем четвертого наконец взрывались.
Мины важно было понять. В этом черноморцам помогла группа ленинградских физиков, возглавляемая Игорем Курчатовым, которая в начале войны побывала в Севастополе. Сообща был найден и способ траления.
Почти каждую ночь, пренебрегая огнем наших зениток, немцы всё подсыпали и подсыпали на дно рейда новые мины. Но с рассветом за боны заграждения хлопотливо выбегали наши тральщики, подобно дворникам, которые спешат подмести улицу до возобновления движения. Улица в данном случае — входной фарватер, водная дорожка шириной в несколько десятков метров. Каждое утро тральщики методично расчищали ее взрывами от мин.
В октябре, однако, немцы подбросили к порогу Севастополя новую головоломку.
Поутру, как всегда, тральщики ринулись убирать сброшенные ночью мины. Море осталось безответным. Мины как ни в чем не бывало продолжали лежать на дне, цепко держась за грунт, поджидая добычу.