Молодой кот, трясясь от непонятного страха, зашёл в палатку к предводительнице.
«Что он ещё натворил, почему эта белая кошка позвала его к себе?» — куча вопросов роилась в его голове, пугая всё сильнее и сильнее.
Белая кошка, сидевшая возле своей подстилки, поманила кота к себе. Тот подошёл поближе и спросил:
— Что случилось, Белянка? Что я опять натворил?
Предводительница погладила хвостом Иргу и сказала:
— Ты меня поражаешь, Ирга, я разве тебя когда-либо ругала. Хотя если честно я чересчур мягкотелая. Ладно, я позвала тебя к себе с одной лишь целью — передать тебе одно сообщение.
— Какое сообщение? От кого?
Хвост кошки нервно вздрогнул, выдавая недовольство своей хозяйки. Ирга затих, и Белянка продолжила:
— Я думаю, ты сразу поймёшь от кого оно:
«Ты не виновен в моей смерти. Я сама не смогла спастись, от мщения но наши котята живы. Ценой своей жизни я дала им лучшее место и лучший мир. Знай мой неугомонный леопардик они скоро вернуться домой, туда, где моё сердце».
Кот выслушал это сообщение, недолго помолчал и выкрикнул:
— Кара, это ведь она? Как она? Где она? Что с ней? Счастлива ли она?
Белянка прервала этот поток вопросов жестом хвоста, и мяукнула:
— Я не смогу не на один вопрос, из заданных тобой, ответить. Но знай, что твои дети живы. И где то спокойно живут. А теперь возвращайся к работе, а я пойду поплаваю, может в нашу кучу еды принесу вкусной рыбки. — Затем кошка направилась к выходу давая понять, что разговор окончен.
Ирга вышел следом за предводительницей, с пришибленным видом и отправился к кусту ежевики, который превращал в детскую вмести со своей группой. Белянка перед выходом из лагеря обернулась и посмотрела как к крапчатому коту подошла такая же крапчатая кошка и начала что-то выспрашивать. Спустя мгновение Белянка отвернулась от куста ежевики и покинула лагерь.
Белая кошка добежала до реки, и только собралась было зайти в воду, как её окликнул неизвестный голос:
— Эй, белая, не поможешь мне?
Предводительница обернулась и увидела не молодую кошку, на мордочке уже были заметны небольшие седые шерстинки, цвет шкурки у этой кошки был желтоватый, но с оранжевыми крапинками. На лапах у этой кошки были чёрные носки. Глаза у этой кошки светились невероятной синевой, любовью и нежностью. Утонув в этой голубизне, белая кошка не смогла ничего сказать, а только тихо подошла, и кое-как выдавила:
— Чем я могу помочь вам.
Синеглазая кошка ответила, и её голос такой приятный, нежный любвеобильный прокатился по всему телу предводительнице укутав её теплом напоминающим материнское: