, любимый город!». Стали искать крайнего. Таня вжала голову в плечи и сказала, что она всегда допускает ошибки, поскольку девушка она очень невнимательная, но надеялась, что текст будут вычитывать. Я, в свою очередь, сослалась на то, что пребывала в состоянии глубочайшей депрессии и понадеялась на дизайнера. Мишкин пожал плечами и оправдался тем, что открыток в глаза не видел и на самом деле клиенты должны были вычитать ее, прежде чем подписывать. Ромашкина, которая обычно исправляет ошибки, заявила, что с просьбой проверить текст к ней никто не обращался и ей вообще сейчас не до этого. Технический дизайнер стал ехидно посмеиваться и намекать, что у нас бестолковые менеджеры. Программист вздохнул и сказал, что дела наши плохи, Чайка и Швидко от комментариев воздержались, а Пробин грозно посмотрел на меня и произнес коронную фразу: «Вычту из зарплаты!»
Стали думать-гадать, что можно сделать. Выход нашел Чайка, который предложил красной тушью аккуратно дописать букву Ю.
— Ты будешь на трех тысячах экземпляров дописывать? — вздохнула Мимозина.
— Буду, надо же как-то спасать нашу репутацию.
— Спасибо тебе, Леша, ты настоящий друг, — сказала я.
Чайка взял тушь, перо, приписал букву Ю, а чтобы было еще краше, навел тушью красивые узоры по всей открытке. Получилось очень даже ничего.
Мимозина позвонила директору «Власты» и наврала, что типография немного задержала тираж, поскольку готовит для них сюрприз.
— А вы без сюрпризов никак не можете? Не надо мне ваших сюрпризов, хоть раз сдайте проект вовремя, черт бы вас побрал.
— Сдадим через три дня, — залепетала Мимозина, — зато таких открыток ни у кого не будет.
— Если завтра я не получу заказ — не заплачу денег. Все! — взревел директор и бросил трубку.
Пришлось идти за тушью и перьями и сажать всех дизайнеров рисовать буквы и узоры. Мимозина предупредила, что даже если всем нам придется здесь ночевать в студии, никто не покинет студию, пока не будут готовы все открытки.
— Я уйду, мне к жене надо, — взмолился программист.
— И я тоже, я не виноват, — сказал технический дизайнер.
— Дураки! — фыркнула офис-менеджер и стала собираться домой.
Через час в офисе остались Чайка, Мишкин, Швидко, Таня, Мимозина, фотограф и я. Дизайнеры решили рисовать до упора, фотограф остался из солидарности, а мы с Мимозиной поддерживали боевой дух товарищей, то есть бегали за пивом, чипсами, сыром и колбасой, заваривали кофе, готовили пюре из пакетиков и делали массу полезных дел.
В девять вечера в студию вошла уборщица с трехлитровой банкой, в которой копошилась маленькая серая мышка.