Важнейшей из них является задача установления хотя бы приблизительного времени создания былин, вошедших в Илиаду и Одиссею.
В 1930—1950-х годах появились исследования, авторы которых, как нам кажется, находились на единственно верном пути, относя героический эпос к ахейскому времени. События осады Трои и возвращения ахеян домой могли быть воспеты только ахейскими сказителями, хорошо знавшими историческую канву устных преданий о троянском походе. Нам кажется, что теория ахейского происхождения эпоса стоит на гораздо более прочных основаниях, чем все прежние мнения. Обратимся к рассмотрению доказательств сторонников нового течения.
Чрезвычайно важен вопрос о языке гомеровских поэм, который настолько отличен от греческих диалектов I тысячелетия до н. э., что среди лингвистов до сих пор существует мнение об искусственности гомеровского диалекта.[16] По-видимому, уяснение истоков эпического языка станет возможным после более глубокого изучения памятников ахейской письменности II тысячелетия до н. э. Впервые большой шаг в этом направлении сделал С. М. Боура, нашедший в гомеровской речи слова, родственные терминам, известным лишь в аркадском и кипрском диалектах. Это позволило английскому лингвисту прийти к выводу, что диалект эпических поэм, так же как и аркадское и кипрское наречия начала I тысячелетия до н. э., является производным от одного общего источника — диалекта «микенских» греков.[17]
Начало изучения языка ахейской Греции, на котором писали деловые документы в XV—XIII вв. до н. э., принесло новые открытия в этом же направлении. В 1956—1957 гг. болгарский лингвист В. Георгиев отметил некоторые лингвистические черты языка ахейских документов, имеющие точное соответствие в гомеровском диалекте. Названные Георгиевым восемь пунктов позволили ему заключить, «что крито-микенское койнэ представляет собою прототип, основу гомеровского диалекта», который, несмотря на присутствие в нем более поздних черт и искусственных форм, является живым языком и «был в употреблении в микенскую эпоху».[18] Убедительность этого мнения подтверждается исследованием английского филолога Дж. Чадвика, также поставившего вопрос о микенских элементах в гомеровском диалекте.[19] Ему удалось выделить некоторые термины, встречающиеся на ахейских табличках и известные в греческом языке I тысячелетия до н. э., лишь в поэтических произведениях, но не в живой речи, что позволяет относить данные слова к древней поэтической лексике, восходящей еще к додорийскому времени. Выводы обоих упомянутых лингвистов позволяют предположить, что после прочтения большего числа ахейских инвентарных списков количество лингвистических общностей между эпическим и «микенским» языками возрастет.