Три века Яна Амоса Коменского (Смоляницкий) - страница 103

— Не будем смешивать это, — говорит де Геер, — пусть каждое дело будет отдельно! Тебе и твоим сотрудникам я дам то, что обещал, а тем каждый год буду посылать тысячу талеров до тех пор, пока тебя оставят при этом деле. Половина пусть достанется тем, которые живут в Польше, половина — тем, кто в Венгрии. Я напишу письмо, чтобы тебя отпустили, а ты передашь его с подарками.

Коменский, таким образом, оказывается как бы заложником. Но об этом он не думает. Ради помощи нуждающимся братьям он готов трудиться без отдыха от зари до зари. И поэтому Ян Амос преисполнен к де Гееру горячей благодарности. С присущей ему отзывчивостью на добро воздает он де Гееру должное. А его покровитель, прощаясь с ним, считает не лишним еще раз повторить условия, выдвинутые Оксеншёрной. Вероятно, тогда же, перед отъездом в Эльблонг, Коменский занес их в свой дневник: «1. Чтобы я, отложив на время общенаучные работы, посвятил себя целиком окончанию дидактических сочинений. 2 Чтобы я не изменял совету, который мне дали насчет Эльблонга. 3. Чтобы в компаньоны своих трудов я предпочитал брать старательных молодых людей, а не зрелых мужей с семьями, ибо молодых легче уволить, если бы вдруг какой-то из них не годился». Де Геер, как и свойственно деловым людям, оказывается предусмотрительным. Он хочет, чтобы его деньги тратились с максимальной пользой.

Собираясь в дорогу, Коменский с надеждой смотрит в будущее. С ним будет его семья, ассистенты, и, может быть, судьба подарит ему несколько лет спокойного труда в этом тихом городке, пока Чехия не станет свободной.

Эльблонг, издавна отстаивавший свою независимость в боях с немецкими рыцарями, не обманул ожиданий Коменского. Город был красив и живописно расположен. Там царила атмосфера терпимости. Священникам различных направлений запрещалось восстанавливать верующих друг против друга — этому научила их постоянная борьба с общим врагом.

Городской магистрат радушно встречает Коменского. Старейшины обещают всемерную поддержку. Член магистрата Кой, куратор школ в Эльблонге, — горячий сторонник дидактических методов Коменского. Ян Амос начинает верить, что в Эльблонге ему улыбнется удача. И к братьям здесь он близко. Не мешкая, Ян Амос снимает дом, который ему любезно предоставляет магистрат, и спешит в Лешно, чтобы передать общине дары де Геера, денежное пожертвование и его письмо.

В Лешно его принимают с радостью и почтением. За последний год как бы по-новому, в подлинном масштабе, открылась перед всей общиной самоотверженная деятельность Яна Амоса. Братья связывают с ним свое будущее, свои надежды: ведь имя Коменского открывает двери власть предержащих — королей, государственных деятелей, епископов. Видно, сама судьба в эти гибельные времена избрала его хранителем общины, ее полномочным представителем. Выполнив поручение де Геера, Коменский готовится к отъезду. Старейшины освобождают его от всех обязанностей и дают (как о том просит в письме де Геер) для работы в Эльблонге четырех семинаристов, среди которых любимый ученик и друг Коменского Пьер Фигул. Каждому ясно, какую роль в судьбе общины может сыграть Коменский, будучи связанным с де Геером и Оксеншёрной — канцлером Швеции, которая — все верят в это — в недалеком будущем продиктует условия мира поверженным Габсбургам. И вот наступает час прощания. Напутствуемый добрыми пожеланиями, Коменский со всей своей семьей, помощниками отправляется в путь. Многие люди провожают за город дорожную карету и возок и машут руками, пока они не исчезают вдали.