В память Паникуччи.
Победа за пролетариатом. Победа за рабочими. Смерть и поражение буржуазии, капиталистам и транснационалам.
Нуклеи Армати Пролетари
Джанкарло перечитал свой текст, напрягая глаза, чтобы видеть его в тусклом свете. Франка бы высказалась бы так же. Она довольна им, вполне довольна.
— Аррисон, у тебя нет какого–нибудь документа? Конверта, водительских прав? Он ткнул пистолетом в сторону англичанина, чтобы придать вес словам, и в ответ получил тонкий бумажник из набедренного кармана. Там были деньги, но он не обратил на них внимания и вытянул пластиковый футляр с кредитными карточками. Еврокарта, Америкэн Экспресс, Дайнерс Клаб. Америкэн Экспресс — это как раз то, что нужно.
— Может быть, когда–нибудь ты получишь их назад, Аррисон. Подсунь их под дверь вместе с бумагой. Для тебя важно, чтобы их нашли рано утром. Подсунь аккуратно, карточка должна быть вместе с запиской. Это тоже очень важно.
Джанкарло сложил листок бумаги и написал на внешней стороне большими печатными буквами символ «НАП». Он передал бумагу и кредитную карточку своему пленнику. Тот подсунул обе бумажки под главную дверь офиса мэра Семинары.
— Теперь ты поведешь машину, Аррисон, и будь осторожен, потому что я буду следить за тобой и потому что у меня пистолет. Я убил троих, чтобы добиться своей цели, ты должен это знать.
Джанкарло Баттистини скользнул на пассажирское место, освободив место водителя для Джеффри Харрисона. Их остановка в центре Семинары отняла у них не более трех минут.
Оттого, что теперь Джеффри Харрисон вел машину, шок и ступор стали проходить, высвобождая его ум.
Ни один из них не пытался завязать беседу, и это давало возможность Харрисону полностью отдаться езде, в то время как юноша рядом с ним в темноте сражался с картой, складывая ее и отмечая их маршрут. В то время, как минуты убегали, дурное настроение Харрисона тоже таяло. Пока что он не получил от юноши никаких объяснений, все еще оставалось неясным, но теперь опасность не казалась такой близкой и неотвратимой. Однако он постепенно осознавал новую ситуацию. То, как рука сжимала его запястье, говорило ему о многом, а именно — что он снова узник и находится под строгим надзором. Пистолет же сказал ему еще больше — это было свидетельство молниеносного нападения, ярости и решимости в достижении цели. Было еще предупреждение в Семинаре, высказанное так, будто в виду не имелось ничего дурного:
— Я убил троих, чтобы добиться цели.
Трое убитых, чтобы Харрисон мог свободно вести машину сквозь теплую ночь мимо дорожных знаков в города, о которых он не слышал, вдоль ограниченных фонарями дорог, по которым никогда раньше не путешествовал. Снова узник, во второй раз. Заложник, учитывая подсунутую под дверь записку, где излагались условия его выдачи.