Его жена приложила палец к губам, — призыв к молчанию, и указала на полуоткрытую дверь в комнату сына. Высокая, широкоплечая женщина с красным лицом, темными волосами, стянутыми назад в узел, толстыми голыми руками и в линялом переднике. Она была его женщиной с тех пор, как ему исполнилось семнадцать, и он застенчиво ухаживал за ней с одобрения ее родителей, которые знали, что он унаследует ферму.
— Малыш спит?
Она занималась мытьем посуды, последним, что должна была сделать за день.
— Он долго не засыпал, но сейчас почти спит.
— Он рассказал тебе, где был?
Она плеснула теплой воды из чайника в яркую миску из пластика в раковине.
— В лесу. Где же еще?
— А что его там задержало?
Он устал, мечтал лечь в постель, а завтра утром предстояло вывезти в трейлере много сена. Эта механическая беседа состоялась только потому, что она не смогла сразу последовать за ним в спальню, в их тяжелую неудобную брачную постель.
— Он сказал, что что–то видел.
— Что видел?
— Не знаю — что–то. Он хотел рассказать тебе. Я ответила, что подождет до завтра. Может быть, это была свинья?
— Так далеко от дома? Вряд ли, — ответил он тихо.
Она полоскала кастрюлю, в которой готовила соус для пасты.
— У тебя еще есть работа? — спросил он.
— Я должна прополоскать еще несколько пар носков, и все.
Она улыбнулась доброй улыбкой, глядя на него темными глазами.
— Пойду скажу ему спокойной ночи.
На ее лице появилось хмурое выражение.
— Не буди его. Он спит мертвецким сном.
— Я посмотрю, не свалилось ли его одеяло на пол.
Уже стирая носки, она подумала, что ее муж любит ребенка так, как если бы он был самой большой драгоценностью на свете. Слава Богу, думала она, что это мальчик, раз у нас только один ребенок. Однажды он возьмет в свои руки всю работу на ферме. Она стирала быстро, мыло образовывало море пузырьков пены в шерстяных носках, часть которых были целые, другие — штопаные. Рубашки она постирает утром, после того как покормит кур.
— Мама.
Она резко повернулась, услышав напряженный голос мужа. Он стоял в двери кухни. Его лицо было изумленным и потрясенным, рука легко лежала на плече сына.
— Ты его разбудил?
В ее голосе послышалось раздражение.
— Ты так и не спросила его, что он видел?
Фермер говорил хриплым голосом.
— Лису, кролика, может быть, цаплю, какая разница?
Она сдерживалась, не позволяя себе поддаться настроению мужа.
— А что он видел?
— Он нашел машину, спрятанную в кустах, недалеко от маленького поля и леса. У него есть игрушка, игрушечная машина, которую твоя мать подарила ему к прошедшей Пасхе, та, с которой он играет в постели. Он говорит мне, что игрушка такая же, как та машина, которую он нашел в лесу. Его игрушка — красный «фиат уно-венто-сетте». По телевидению они показывали машину в связи с иностранцем, которого похитили. Это «фиат уно-венто-сетге», и он красного цвета...