— Годится и для твоей постели, — парировал он.
— Даже ты можешь сгодиться мне для постели. Даже ты, свинья, сойдешь в темноте, если рот оботрешь.
— Он был вместе с тобой во время убийства Цезаре Фулни, на фабрике.
— Сидел в машине, смотрел, писал в штаны. — Она снова засмеялась, как бы шутя.
Веллоси улыбался, сидя в своем уединении. Это был стоящий враг. Достойный противник.
— Куда он может пойти? — следователь начинал выходить из себя.
— Если хотите поймать Джанкарло прямо у порога мамочкиной двери, подождите, пока он замерзнет и проголодается.
Следователь пожал плечами, закрыл глаза, казалось, что он пробормотал что–то непристойное. Пальцы его сцепились, костяшки побелели.
— Двадцать пять лет, Франка. Для мужчины и для женщины это может быть срок жизни. Ты знаешь, что можешь помочь нам, и мы можем помочь тебе.
— Ты мне наскучил.
Веллоси увидел выражение ненависти на тонких губах следователя.
— Каждый год я буду приходить и стоять во дворе тюрьмы, чтобы увидеть тебя, а ты будешь рассказывать мне, как я тебе наскучил.
— Я буду ждать тебя. Но однажды ты не сможешь придти на эти рандеву, и тогда буду смеяться я. Ты услышишь меня, свинья, когда будешь лежать в могиле, заживо похороненный. Ты услышишь меня! Ты уже не будешь даже бояться, потому что все будет кончено...
— Ты просто безмозглая шлюха!..
Она небрежно махнула ему рукой.
— Я устала. Вы меня не интересуете, я хотела бы вернуться в свою комнату.
Она поднялась, прямая и гордая. Веллоси показалось, что она гипнотизирует допрашивающего, потому что тот обошел стол и открыл для нее дверь. Она вышла, не обернувшись, и после ее ухода комната показалась покинутой, лишенной человеческого присутствия. Тот, кто вел допрос, бросил на своего начальника беспомощный взгляд. Его лицо приобрело овечье выражение.
— Очень серьезная дама, — ответил Франческо Веллоси.
Лицо его сохраняло спокойное выражение как если бы он собирался с силами.
Последние четыре безмятежных года Арчи Карпентер состоял в штате ICH. Четыре года его жизнь определялась часами работы в офисе, положенным обеденным перерывом, ежегодным отпуском в пять недель, выходными и праздничными днями. Его бывшие друзья-коллеги по предыдущей работе в Спецотделе Столичной Полиции звали его «старина Арчи». Когда тоска по друзьям настойчиво давала о себе знать, Карпентер отыскивал их в пивной за Скотланд-Ярдом, чтобы поболтать. Его вполне устраивала жизнь, похожая на тихую заводь среди потока ничем не примечательных событий. Итак, это был вечер полный травм. Сначала его вызвали к генеральному директору. Карпентер стоял с выражением озадаченности на лице во время брифинга, на котором сообщалось о похищении Джеффри Харрисона. Начальник отдела кадров вручил ему прямой и обратный билеты с открытой датой до Рима. В полном смущении его проводили до главного подъезда, где уже ждала служебная машина, чтобы доставить его в Хитроу. Прямо на самолет.