Артур молча отвернулся и вскорости уснул, а Стелла еще долго сидела над ним и гладила его колючие волосы. Такие же колючие, как он сам. Ничего… все наладится. Он сильный, ему тяжело принять помощь… Артур вообще не умеет ее принимать! Но и Золото не отступит. Ни за что! Никогда!
Просидев так еще некоторое время, Стелла переговорила с врачами и, едва шевелясь от усталости, поехала домой. Оставлять Артура одного категорически не хотелось, но она не имела права игнорировать интересы их еще не родившегося ребенка. Стелла помнила, чем закончились все ее предыдущие беременности, а потому… задвигала собственные желания и делала то, что должна. Она и так почти трое суток провела в больнице. Но теперь, когда все относительно наладилось, Стелла не имела права и дальше игнорировать потребности собственного организма. Ей нужен был отдых, нормальное питание и свежий воздух.
— Ничего, маленькая моя красивая девочка… Мы со всем справимся, правда? Моя хорошая, долгожданная доченька… — шептала Стелла, растирая ладонью живот. Хорошо, хоть сынок в относительной безопасности. Конечно, Сашка тоже переколотилась из-за Артура, но ее волнение не шло ни в какое сравнение с тем, что пришлось испытать самой Стелле. — Все будет хорошо… — повторяла она, — все будет хорошо!
Глава 26
К началу сентября силы Стеллы неожиданно кончились. Силы кончились, а процесс реабилитации Артура еще даже толком не начался. Возможно, им всем было бы легче, если бы Копестиренский вел себя как-то иначе, но… он был настолько упрямым! Несносным, невыносимым!
Стелла училась выживать в этой новой реальности. Взвалив все, что могла, на свои хрупкие плечи, она целеустремленно двигалась дальше — беременность, врачи, работа, Сашка, Каркуша, отчаявшаяся свекровь, собаки, заросший сорняками огород… И, конечно, Артур. Хмурый, и такой далекий, что у неё порой опускались руки. Стелла могла мириться со всем, чем угодно! С его злостью, с его отчаянием, с его настойчивой и спешной попыткой встать на ноги. К чему она не была готова, так это к его абсолютной отстраненности и равнодушию. Они капля по капле вытравливали из сердца женщины надежду на лучшее. Ей выть хотелось, глядя в его пустые, безразличные глаза. Ей хотелось волком выть…
Копестиренского выписали через две недели после случившегося несчастья. К тому времени у него уже частично возобновилась подвижность, и даже врачи не сомневались в его полном восстановлении. Казалось бы, радоваться надо, но Артур слушал их речи отчужденно и безучастно смотрел в окно. А Стелла… она просто старалась быть сильной.