Артур тоже заволновался, выглянул в окно, но успел только проводить взглядом задницу ее удаляющегося мерседеса.
— В каком положении? — переспросил на автомате, шаря в карманах в поисках телефона.
— Она беременная, дурья ты башка! Носится с тобой, пылинки сдувает, боится рассказать, чтобы, не дай бог, Артурчик не распереживался! А ты, кроме себя ничего не видишь! Тьфу!
Ноги Артура подкосились. И полученная травма здесь была совершенно не причем.
— Что ты сказала? — переспросил он у матери, силой выталкивая царапающие горло слова.
— Малыш у вас скоро родится! А ты… — пожилая женщина взмахнула рукой и расплакалась.
О том, что дошла до ручки, Стелла поняла только в офисе.
— Стелла Владимировна…
— Да?
— У вас разные туфли… Это так задумано или…
Стелла метнулась взглядом к собственным ногам и истерично рассмеялась. Теперь ей стало понятно, почему на нее так странно смотрели и в офисе Георгия Васильевича. На левой ноге у нее красовалась фиолетовая лодочка от Джимми Чу, а на правой — красная босоножка от Ив Сен Лорана.
— В спешке выбегала из дома, — улыбаясь из последних сил, пояснила Стелла. Опустошенная, вошла в кабинет, стащила туфлю, наклонилась, чтобы расстегнуть босоножку, да так и замерла.
— Как ты сюда попал? — нашлась, наконец, шлепая босыми ногами по идеально натертому паркету.
— Ник подкинул. Ты была права… он неплохой парень, — Копестиренский взволнованно растер ладонью лицо и решительно добавил: — Я должен тебе что-то сказать…
— И это не могло подождать до вечера?
— Нет. Не могло. Иначе ты бы надела глупостей. Например, и правда, купила бы самолет.
— Я уже почти решила этот вопрос! — вздернула подбородок Стелла.
— Я знаю, мне звонил Георгий Васильевич, с которым, как я понимаю, ты консультировалась на предмет покупки, — неверяще качая головой, пробормотал Артур.
— Доложил, значит, — хмыкнула женщина. — И что же он тебе сказал?
— Ничего нового, на самом деле. Несколькими часами ранее мне это всё уже озвучили родная мать и дочка. Я — идиот, Золото… Полнейший придурок!
— Даже как-то не хочется спорить!
Подбородок Стеллы взмыл еще выше. Но в ее позе не было ни капли надменности. Просто таким образом она не давала слезам пролиться. Сильная женщина. Его… С губ Артура слетел испуганный смешок. Руки дрожали — так сильно ему хотелось прижать Стеллу к себе. Потеряться в ней, выпустить свою кровь, наполнив любовью вены.
— Я дурак, — повторил как попугай. А взгляд, между тем, как приклеенный, скользил по ее совершенному телу, по ее животу, скрытому от посторонних хитроумным кроем летнего платья.