На салфетке, рядом с кулоном появились браслет и кольцо. Я улыбнулся. Тут можно и не быть мастером, чтобы понять, что все три вещи сделал один человек. Рубины, хоть и отличаются в них по размеру, но они одного оттенка и обработаны одинаково, словно копии, выполненные в разном масштабе. Все узоры, переплетения перекликаются в каждом изделии, как и хитрая мордочка миниатюрной змейки.
— Красиво, — согласился я с невысказанным вопросом ювелира, любуясь украшениями. — Но мне надо как-то нанести знаки и подобрать цепочку — Обижаете, Павел, Думаю, что минут за пятнадцать — двадцать я с таким-то вопросом справлюсь. — фыркнул ювелир, — Это же чистое золото, поэтому оно мягкое. А рисунки у вас не слишком сложны. Цепочку мы подберём из готовых, но она будет из обычного золота нашей пробы.
— И сколько вы за всё хотите?
— Вы знаете, не все вещи стоит продавать. Миша мне сказал, что вы мне можете подарить ещё несколько лет жизни, и возможно, вернуть зрение, а я могу подарить, то, что нужно вам. Согласны?
Я, молча, кивнул головой. Перед тем, что я видел, всё остальное казалось, не имеет цены.
— Тогда я пойду работать, а вы подождите немного. Михаил, ты знаешь, где и что у меня на кухне, угости пока нашего гостя чаем, — старик взял мой листок со стола и, шаркая тапочками, пошёл по коридору в одну из комнат.
Попить чай мы не успели. Буквально через пару минут раздался вскрик, а потом что-то загремело на всю квартиру. Переглянувшись, мы с профессором кинулись на звук.
Ювелир сидел за столом, держась за сердце. На полу валялись разбросанные инструменты.
— Что случилось? — профессор подошёл к брату; оценивая его состояние профессиональным врачебным взглядом.
— Посмотри, — протянул тот ему часовую лупу, показывая пальцем на кулон, из которого уже был вынут камень.
— Так быстро? — удивился Михаил Натанович, что-то разглядывая в оправе кулона.
— Миша, я только успел вынуть камень. Эти рисунки там сразу были.
Я высунулся из-за плеча профессора и взглянул на оправу. Действительно, там было выгравировано шесть рунных знаков. Запомнив знаки и их расположение, я перевёл взгляд на ювелира. Тому действительно было плохо.
— Михаил Натанович, вы знаете, где могут быть лекарства? — вывел я своим вопросом профессора из ступора.
— Да, конечно. Сейчас принесу.
Я взял ювелира за запястье и скастовал заклинание лечения.
— Ты как? — вернувшийся профессор с тревогой посмотрел на брата. — Может нитроглицерин?
— Миша, мне уже лучше. Хотя можешь капнуть валокордина немножко.
— Пошли на кушетку ляжешь, — попробовал поднять Михаил Натанович брата, собираясь его придерживать.