По крайней мере, без боя я не сдамся.
Мальчишки играют в переулке с петардами, украденными из храма. Девочка смотрит сквозь дыру в стене, лицом прижавшись к разваливающемуся кирпичу. Вчера в храме проходил обряд лютеранского священника, а завтра будет свадьба, и настало время ее матери переоборудовать крошечное здание в конце улицы, чтобы соответствовать слишком отдаленным воспоминаниям о традиционных церемониях на Земле.
Мальчишки поджигают петарды и смотрят, кто сможет дольше всех держать красные палочки в руке прежде, чем отбросить, до того, как они щелкнут как выстрел. Девочка пробирается через дыру в стене и бежит, чтобы вырвать зажженную петарду из руки самого большого мальчика. Ее кожа покрывается мурашками от шипения и жара фитиля, но она отказывается отпустить ее.
ГЛАВА ВТОРАЯ
ФЛИНН
БОЛЬ ПРОНЗАЕТ НОГУ, и на мгновение моя хватка слабеет. Она моментально вырывается.
У меня остается секунда, чтобы что-то предпринять, и если я зазеваюсь, она убьет меня. Я отпрыгиваю назад, когда она размахивается, чтобы ударить меня, и ночь оглашается звуком выстрела. Из моего пистолета. Она падает на землю со стоном от боли, но у меня нет времени обдумать, насколько сильно я ее ранил. Каждый на базе, с тем эхом, отраженным от зданий, услышал выстрел, и они обнаружат меня достаточно скоро.
Я тянусь к ней, но она опять в движении: либо не сильно ранена, либо на адреналине. Она ударяет меня ногой по руке, и та онемевает от локтя до кисти. Пистолет вылетает из моей руки и скользит по мокрой траве.
Мы оба устремляемся за ним. Ее локоть попадает мне в солнечное сплетение, промазав всего на дюйм — из-за чего я хриплю, а не становлюсь полумертвым, пытаюсь отдышаться, и заставляю себя двигаться дальше. Она вскакивает раньше меня, и я хватаюсь ее за лодыжку, скребя по грязи, чтобы снова стащить ее назад, прежде чем она сможет схватить пистолет или позвать на помощь.
Она, может быть, и натренирована, но я борюсь за свою семью, за свой дом, за свою свободу. Она же сражается за чертову зарплату.
В течение долгого времени слышно лишь суровое стаккато нашего дыхания, когда мы боремся, чтобы опередить друг друга. Затем моя рука находит знакомую рукоять пистолета моего дедушки. Я ударяю локтем ей в лицо, но она легко уклоняется от него, и это отбрасывает ее достаточно, чтобы дать мне возможность перевернуться и в конечном итоге направить пистолет ей между глаз.
Она не двигается.
Я вижу только темный, яростный блеск ее глаз, когда они встречаются с моими. Я не могу говорить, слишком измотан, слишком шокирован. Медленно, она поднимает руки вверх. Капитуляция.