— Олесь!
— Чего?
— Это ты с ним поссорилась или он с тобой?
— Мы не ссорились.
— Вот скажи: если бы все отмотать на пару дней назад. И перед тобой, как в «Матрице», — две таблетки. Одна — грусть, тоска, хмарь — ну, вот это все, что у тебя сейчас на лице написано. А другая — все как раньше: улыбочки, подколы, пробежки в парке по утрам. Ты бы что выбрала?
— Вторую, — без колебаний ответила Олеся.
— Тогда выплюнь ту и выпей эту, прямо сейчас! — посоветовал Барковский. — Ты что, не видишь, что он для тебя сейчас играет?
— Не ври… — ответила Олеся, но как-то неуверенно.
Да, Барковский врал. Он знал, что делает и зачем. И он продолжал:
— Он двадцать раз спросил, придешь ты или нет. Взял с меня слово, что притащу.
Олеся молчала, но Миша понял, что его слова подействовали. Тогда он встал и начал стоя скандировать:
— Го-ша! Го-ша!
Его крик подхватил весь класс, и Довженко услышал. Перчаткой перехватил шайбу, пущенную игроком противника, и погнал ее к чужим воротам. Тут и Олеся не выдержала. Вскочила и закричала на весь зал:
— Гошка, давай!
И Довженко мощным броском загнал шайбу в ворота. Потом подъехал к бортику и помахал Олесе. Она была счастлива…
…На одном из верхних этажей заброшенного недостроя собрался одиннадцатый класс. Все, кроме Шориной, сидели парами. Все что-то старательно писали. А когда закончили, Барковский обошел всех и собрал листы с заполненными таблицами.
— Барк, а что, нельзя было по электронке сбросить? — спросил Худяков. — На фига ему надо было, чтобы мы от руки писали?
— Может, ему образец твоего почерка нужен, — Барковский пожал плечами.
— Зачем? Я Насте записок с угрозами не писал.
— Может, ты ей любовные письма писал, — предположила Шорина.
— Господи, кто сейчас письма пишет на бумаге? — возразила Суворова. — Одни эсэмэски.
— Да, где вы, мастера эпистолярного жанра? — Худяков начал свой очередной клоунский монолог. — Ветер времени безжалостно сдул вас с карты истории. Гаджеты убили романтику! Кстати, Суворова, давай я тебе любовные письма писать буду, хочешь? Вот прямо пером, при свете лучины, как Горький!
— На острове Капри, — добавила Белодедова.
— Хочу, — разрешила Кристина. — Пиши, Руся.
— Смотри только, чтобы они Коле на глаза не попались, Сирано де Бержерак недоделанный, — заметила Мелкова.
— А что Коля? — удивился Худяков. — Он разве читать умеет?
Между тем Барковский сложил таблицы в папку, ее убрал в сумку и сказал:
— Ладно, годится. Давайте теперь форум по-быстрому, и по домам. Завтра контрольная по алгебре, и вообще…
Юров, который в игре не участвовал, сообщил: