— Извинись за то, что назвала меня мясом, — странно-охрипшим голосом потребовал Война, когда убедился, что ему действительно не показалось.
Саломея моргнула и посмотрела на него, словно бы спрашивая, а не напекло ли бедному Рыцарю голову солнышком. Война оскалился в ответ.
— Тебе плохо? — несмотря на то, что голос морты оставался абсолютно спокойным, рыжий уловил в нем оттенок недоумения.
— Мне о-очень хорошо! И тебе станет, если извинишься.
— Я сожалею, — на кончиках пальцев Саломеи заиграли пока еще крошечные белые молнии.
Один из друзей Игоря — беспокойный парень — начал озираться.
— Ладно, не заводись, — довольный, что даже непрошибаемая Саломея, наконец, соизволила немного разозлиться, Война потянулся.
— Ты ведь искала силу внутри Ионова?
— А где она еще должна была быть? — тоном «как-же-меня-достали-идиоты» все-таки уточнила Саломея.
— Смотри туда, — рыжий бесцеремонно стиснул плечи морты и развернул ее в сторону брошенных рядом с лавочкой сумок. Из открытого рюкзака Ионова выглядывал кончик рукояти гладиуса. Саломея нахмурилась, но все-таки вгляделась в бесполезную железку.
Всполох.
Еще один. И еще.
Едва заметный черный комок пульсировал где-то на самом краю восприятия. Такой же, какой была сила ее Владыки. Саломея сглотнула. Всматриваясь до боли в глазах, она, наконец, увидела, как от гладиуса к Ионову тянется тонкая нить данума.
— Война…
— Ну-у? Типа не стоит благодарностей и все такое, — хохотнул тот, незатейливо радуясь, что в чем-то превзошел Саломею.
— Я буду с тобой сражаться, — морта подумала, чем еще можно купить Войну и добавила: — и договорюсь с Деймосом, чтобы на два часа в день отдавал тебе компьютер.
— Чего? — у рыжего округлились глаза от открывающихся перспектив. — Что надо делать?
Называть Ионова Владыкой? Отгонять от него мервей и нерилов? Да хоть кормить с ложки! Только скажите, когда начинать.
— Помоги мне, Война.
Если четыре причины возможных неприятностей заранее устранены, то всегда найдется пятая.
Закон Мерфи
Когда Война, наконец, добрался до дома Ионовых, уже давно перевалило за полночь. Тихий спальный район казался затаившимся мортом, решившим отдохнуть после хорошей охоты. Он сыто вздыхал, ворочался, пытаясь вырыть в пыли и песке уютную яму, и не думал о том, что совсем скоро пустота в груди потребует новой крови. Так и люди уговаривали себя не вспоминать о делах и заботах, обещая себе обязательно заняться ими чуть позже… потом.
Только не сейчас.
Небо стянуло бинтами тяжелых, распухших от влаги облаков, и мелкая морось неприятно оседала на коже и волосах. Где-то вдалеке утробно и зло рокотала подступающая гроза. Ветер усиливался. Все вокруг шелестело и шуршало, царапалось в окна домов и тоненько поскрипывало. Рассеянный свет редких фонарей разбавлял густую черноту, выхватывая из реальности небольшие куски: угол улицы с высоким забором, изломанный ствол дерева, силуэт человека, пугливо выглядывающего из-за легкой занавеси. Впрочем, видеть спешащего по воздуху Войну он не мог, поэтому, скорее всего, беспокоился из-за грозы.