А пока Отто Маркович решил кое-что проверить.
***
Ситуация до такой степени напоминала небезызвестную сказку, что Маше хотелось закатить глаза.
Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе красная?
Нет, серьезно?!
Теперь этот Отто Маркович с доверительным видом интересовался ее мнением о сотрудниках, с которыми она имела счастье сегодня познакомиться. Сначала Маша заподозрила, что он издевается и собралась было свернуть тему. Однако, что-то такое в тоне начальства, и этот взгляд, чуть прищуренный и проницательный без меры, все говорило о том, что вопрос не праздный.
Мария отложила вилку, свела руки перед собой и, глядя куда-то в пространство, постаралась дать точную характеристику всем, кого видела сегодня. А видела она, кроме дамы в отделе кадров и секретаря в приемной, одних мужчин.
Он выслушал внимательно. Кивнул и проговорил нейтрально:
- Неплохо. Всего два раза ошиблась.
У Маши челюсть отвисла. Это все-таки был очередной экзамен. Обидно стало, похоже на намек, что она не способна разбираться в людях. Ну да, была бы способна, сразу бы поняла, что к Андрею приближаться на пушечный выстрел нельзя. Ложка дернулась у Маши в руке, аппетит вдруг начисто пропал, она просела на стуле и сгорбилась.
И тут раздалось:
- Мария Владимировна, не расслабляйтесь, вам еще допечатывать. И тридцать вопросов по списку.
Ну конечно. Арбайтен!
Но только она вскинула глаза, чтобы чтобы сказать:
- Спасибо, Отто Маркович, я сыта.
Как он нахмурился и резко скомандовал:
- Ешьте быстрее, чтоб через пять минут тарелка была пустая.
Потрясенная Маша заморгала и невольно заработала ложкой как заведенная. Детский сад! А этот офинсный монстр деловито осведомился:
- Вам какое мороженое, фруктовое или с шоколадной крошкой?
Нет, он точно издевался. Как кот с мышью. Надавит, отпустит, надавит. Как будто ждет, что она сломается. Промелькнула ужасная мысль, что если она действительно не пройдет испытательного срока, сломается? Придется возвращаться назад? Потому что сидеть на шее у отца после того, как она не оправдала его усилий, затраченных на ее трудоустройство, Маша бы ни за что не стала.
Но возвращаться в родной город ей нельзя. Там... Ей никак нельзя.
Она смахнула с лица остатки дурных мыслей и проговорила:
- Мне, пожалуйста, с шоколадной крошкой. И кофе.
И весь остаток дня проработала не поднимая головы. Главное, не думать, тогда не больно. Вымоталась так, что к вечеру ноги не держали. Уснула сразу, как только до постели доползла.
А ночью ей снилась свадьба.
Белое платье.