Спровадив крикливого извозчика, скоморох и Данила вышли к нужному двору.
— И мы не хуже твоего Сопли тут устроились, — объяснил Томила. — Тоже на реку выход есть. Там учиться сподручно — ко льду привыкать. Там мы никому не мешаем. Эй! Отворяйте!
Скоморох ударил кулаком по забору.
— Ты, что ли? Ты бы еще до ночи прошатался! — донеслось оттуда.
— Заждались! — с превеликим удовлетворением молвил Томила.
Калитка отворилась, и пес налетел на шагнувшего первым скомороха, встал ему передними лапами на грудь. Скоморох потрепал кобеля по холке, так что стало ясно — давние приятели. Данилу пес обнюхал и, очевидно, зная слова «Не тронь, свои!», завилял хвостом. Был он немногим меньше того горбатого, которого Данила видел и слышал на Неглинке.
— Пошли в дом! — сказал обоим крепкий мужик в распахнутом тулупе, среднего роста, с красивой и густой бородой, не вороной, а того цвета, который бывает у темного соболя. — Может, хотя для вас встанет.
— А что, спит? — с беспокойством спросил Томила.
— Набрался вчера. А ведь Масленица-то на носу!
— Вот ведь дурак, прости Господи… — Скоморох явственно был расстроен. — Вот те и Трещала! Давай, веди к нему! И что — молодцы тоже спят?
— Как пришли из «Ленивки» — он всем еще налил. Молодцы-то просыпаются, встают…
— Сейчас всех, лба не перекрестя, кормить — и на мороз! — распорядился скоморох. — Вот ведь горе…
Мужик пошел впереди, по узкой тропке меж сугробов — к невысокому крыльцу, Томила — за ним, Данила — третьим. Оказалось, мужик крепко прихрамывал. Данила вспомнил, что толковал Семейка про необходимость многослойных онучей, и испугался — ну как всем тут ноги ломают? Решил кулачного учения избегать правдами и неправдами. Лучше пусть Богдаш — он после дедовой встряски, поди, и поумнел…
В горнице на полу спали вповалку, не разуваясь, молодцы. Из-под иного и войлочный тюфяк уполз, а он и не замечал, похрапывал, предовольный! На лавке, укрывшись тулупом, лежал еще один, и он, услышав, что дверь отворилась, сел, мутно посмотрел на вошедших, потом признал Томилу за своего, протянул: «А-а, ты…» — и рухнул спать дальше.
— Будет, вставай! — приказал скоморох. — Как я с утра стенку не строил, так она по сей час не строена!
— Ты, это… там был?..
— Был. Да без толку. Боится он.
Данила поразился — любитель прибаутки, как ему по скоморошьей должности велено, сейчас Томила был краток и строг.
— А с тобой тогда кто?
— Новенького привел. Вставай, тебе сказано? Вставай, Трещала! Ты сколько до Масленицы осталось — помнишь?
— А сейчас который день?
— А сейчас тебе пятница!