Ведь все такого рода распоряжения шли от государя через Приказ тайных дел, и распускать сейчас язык — значило наживать себе на голову неприятности. Кто его, Гвоздя, разберет — может, и проверяет?
— Ты-то еще, светик, молод, а годочка через два-три будут и тебя посылать с письмами, — пообещал Гвоздь. — А то еще и мешок денег воеводе отвезти! Ежели хорошо себя проявишь. А знаешь, сколько дают стряпчему конюху в дорогу, скажем, до Смоленска и обратно? Рубль! Тут за рубль в лепешку разобьешься, а конюх с грамоткой проехался взад-вперед, и на тебе — рубль!
— Рубль — это дело, — согласился Данилка, за последние годы не державший в руке и полушки.
— Так что служи государю что есть сил — он в долгу не останется! — неожиданно заключил Гвоздь.
— Да уж служу! — воскликнул Данилка, сразу вспомнив проклятый водогрейный очаг.
— А я и вижу! — доверительно произнес Гвоздь. — Вот ведь как Бог-то людей одного к другому направляет! Вон Илейка… Спишь, Илейка, что ли?
Подхалюга действительно заснул, но странным образом — откинувшись назад и приоткрыв рот. В руке он сжимал недоеденный пирог.
— Куда ж я его такого поволоку? — сам себя спросил Гвоздь. — Он же меня вдвое тяжелее! Помоги, Ивашка! А я иным разом тебе помогу! Не жить же ему теперь в кружале до Судного дня!
— А тому, кто питуха из кружала выводит, ничего не бывает? — на всякий случай спросил Данилка.
Он слыхал, что в государевом указе были всякие кары для тех, кто мешает человеку пропивать все имущество вплоть до креста.
— Нам с тобой ничего не будет.
Гвоздь поднялся и пошел расплачиваться с целовальником.
Данилка осторожно встал из-за стола. Ноги вроде слушались, хотя голова была как не своя.
— Вдругорядь, Иван Киндеевич с Ильей Карповичем, в наших краях будете — мимо похаживайте! — вдруг язвительно и громко произнес целовальник.
— Мало тебе плачено? — удивился Гвоздь, пряча что-то за пазухой. — Ну-ка, брат Ивашка, я его вытяну, а ты плечо подставляй! Живо!
Подхалюга повис на них, как огромный и увесистый, саженной длины мешок.
— Шуба! — воскликнул Гвоздь. — Вон, за скамьей! Ивашка, я его подержу, а ты шубу доставай и на него набрось!
— Потеряем по дороге!
— А мы сразу же извозчика возьмем! Этого народу полна Москва!
И точно — стоило выйти с кружечного двора, как объявился извозчик — Гвоздев знакомец.
Везти он взялся без ряды — видать, не впервые доставлял Подхалюгу домой и цену знал. Усадив спящего Илейку в узкие санки, Гвоздь с Данилкой переглянулись — он один всю ширину занял.
— Ну, что же, придется нам, как зазорным девкам, на колени к нему громоздиться! — решил Гвоздь. — Заходи, Ивашка, с другой стороны! А ты, брат Кузьма, вези с бережением, чтобы седоков не растерять!