— Стреляли? — спросил Мердок.
— Один раз.
Мердок оперся на угол стола таким образом, что ему не видно было лица Брэди. Он не хотел его видеть. Он хотел оставить в памяти его совсем другим, поэтому глаза его двигались, запоминая всяческие мелочи.
Он увидел расстегнутый пиджак, темное влажное пятно на рубашке. Кресло за письменным столом было перевернуто, второй ящик справа у стола был вытащен и лежал вверх дном, его содержимое разбросано. Далее на боку лежала сплющенная металлическая корзина для бумаг. Очевидно, из нее рассыпали по полу клочки рваной бумаги и спутанный клубок узкой ленты, наверное, от пишущей машинки.
Несколько минут Мердок постоял так, его лицо побледнело, зубы были плотно сжаты, глаза казались больными, по лбу струились капли пота.
И тут он почувствовал — ярость в нем отодвигает горе, становясь доминантой. Ибо, хотя ему довелось фотографировать смерть во многих видах, никогда до этого она не казалась ему такой личной и такой кошмарной. Теперь все то, что он должен будет впредь сделать, он станет делать не ради газеты, а ради Брэди.
Он повернулся и посмотрел на Френка Кэрби, который монотонным голосом отвечал на вопросы офицера.
— Он был здесь, когда я вошел. Я сначала не видел револьвера. Я не знал, что случилось, я подумал, что у него, возможно, сердечный приступ, пока не заметил кровь.
Он говорил еще и другие вещи. Но Мердок его больше не слушал. Он взял свой аппарат и затем пошел поставить его вместе со всеми дополнениями в углу, за дверью. Там стоял стул, через спинку которого был переброшен плащ Кэрби светлого водоотталкивающего материала, почти точно такой же, как у него самого. Поверх него Кэрби положил свою новехонькую шляпу. Мердок почти автоматически отметил, что эта одежда была характерной для Кэрби: тот любил одеваться и всегда придерживался моды.
Мердок снял свое собственное пальто, сложил его, но поскольку оно было мокрым, уложил его на пол, рядом с фотоаппаратом. Он проделал то же самое с пальто Кэрби, положив его поверх своего, водрузив сверху шляпу, сам же сел на стул, сложил руки на коленях и приготовился к последующей работе, без которой не обходилось ни одно расследование убийства.
Первыми прибыли лейтенант из местного полицейского участка и с ним двое детективов, но прежде чем они успели как следует оглядеться, прикатил лейтенант Бейкон из отдела по расследованию насильственных смертей со своим неизменным спутником, грузным, неповоротливым типом с борцовской челюстью, которого звали сержантом Кио. Следующим по порядку был медицинский эксперт, а как только он приступил к осмотру тела, в комнату вошли фотограф и дактилоскопист, дополнив штат официальных представителей.