84. Бабушка отца Димитрия Гагастафиса, как нам рассказывает он сам, не должна была проходить мытарства, потому что «всю жизнь она была прислужницей в храме, охотно и с любовью исполняя свои обязанности. Она предвидела свою смерть за три дня. И в последний день приготовилась и нам сказала:
— Разве вы не видите лестницу на небо, которую мне приготовили? — Подобрала слегка свою одежду, перекрестилась, затем сделала шаг, как будто поднимается по лестнице, и упокоилась…»[264]
Я верю, что она услышала, как голоса святых Архангелов зовут ее в Рай.
У меня есть личный горький и поучительный опыт общения со многими умирающими в «Метаксе», Пирейской областной больнице, приобретенный мной в 1970-80 годах. Я записал несколько случаев и теперь передаю их вам.
85. Однажды утром я пришел исповедовать очень известного и богатого человека по просьбе его родных. Он лежал на последнем этаже больницы, в роскошной однокомнатной палате. Я попросил его близких оставить нас одних, чтобы призвать его к покаянию или выслушать от него небольшую исповедь, насколько он мог, конечно, тогда исповедоваться. Итак, как только я задал первый вопрос: «может быть, вы это сделаете?», он мне не ответил, но задрожал и начал кричать, чтобы я выгнал черных бесов из комнаты. Он побледнел… почернел… глаза его были выпучены от ужаса, он схватил меня за рясу и потянул на себя. (К счастью, Божественное Причастие было закрыто.)
— Я не хочу того, что ты мне принес, — говорит он мне. — Убери это с глаз моих. Помоги мне, спаси меня…
Он начал вертеться в кровати. Ужас, страх, паника. Он закрывал свое лицо руками, боялся, по-видимому: кто знает, что он увидел!
Я постоянно молился. Страшное дело! Я попытался успокоить его, — напрасно. Он тянул меня за рясу и просил продлить ему жизнь. Это было очень печально.
— Дай мне прожить хотя бы один день, один час…
Я хотел его исповедовать, причастить, спасти его душу, однако он просил продлить его жизнь на один час. Почему? Почему он просил еще один час жизни?
— … Чтобы насладиться жизнью. Помоги мне, отче, мне нужен один час, один час жизни, чтобы насладиться ею, насладиться…
Он сжимал руки и кричал:
Один час, один час…
Страшно сказать, что такое!
На крики прибежали его родственники и врачи. А я отошел в сторону и усердно молился.
Он продолжал беспрерывно кричать… понемногу его голос слабел…
Помоги… Помоги….. всего час, чтобы насладиться, чтобы насладиться… сгиньте…
К сожалению, я не мог его причастить в таком состоянии, потому что он тряс головой вправо и влево, тряс ногами и руками, весь содрогался.