Сделав два первых шага в начале великого входа, вижу… — О чудо! безграничное великодушие Твое, Господи! — что горю… с головы до ног, одежда и Святые Дары… все, как горящие ярко-красные угли! Я видел, что это пламя исходило из меня и возвышалось прямо над моей головой почти на аршин вверх, но меня не сжигало…
То есть я весь был не просто горящим углем и не просто огнем, но в то же самое время я был и чистым огнем, исходящим от раскаленных углей, и пылающим огненным пламенем, которое наполняло меня радостью, весельем и небесной прохладой. Огонь, который дарил прохладу!
(Тогда, вознесясь духом, я понял, каково было трем отрокам в печи истинного огня, где пламя их не коснулось. Были в пламени и не сгорели. Ни один волос с их головы не сгорел!)
В таком состоянии этот неизвестный, но святой Иерей совершил с большим трудом великий вход. Он духовно и физически пережил то, чем говорит священный пророк: «Творяй Ангелы Своя духи, и слуги Своя пламень огненный».
— Тогда я понял, — говорит неизвестный исихаст, — что достойные служители Господни, в душе являются пламенем огненным, светочем духовным[346].
Если во время великого входа наши духовные очи откроются — пусть даже на одно мгновение — и увидят величие Бога, тогда наши телесные очи ослепнут от множества слез, которые потекут от великого умиления по нашему лицу. И из стесненной груди нашей вырвутся крики, вторя словам неизвестного исихаста:
«Прими, Господи, смиренные мои слезы, теперь, когда Ты проходишь передо мной, неся Крест, как миро жен-мироносиц, которым они окропили со слезами Пречистое Тело Твое…
Прими, Господи, сиротские мои слезы, как чистое и благоухающее миро, которым тебя умастила грешница и потом вытерла Пречистые Твои ноги своими волосами…
Да услышит моя грешная душа, как говорит Голос Твой: «Прощаются грехи твои многие за то, что ты возлюбила много… что ты возлюбила много!»
Прими, Господи, горестные стенания моего сердца вместе со слезами, как ты принял две лепты от той вдовы, которую ты ублажил, потому что она отдала все свое имение и за две лепты купила Твое Царство…
Прими, Господи, мои слезы покаяния, как возглас разбойника на кресте, и сделай меня обитателем и наследником Твоего Царства…
Пусть, Господь и Спаситель мой, бедные мои слезы, которые текут из глубины моего потрясенного сердца, станут духовным обручением будущему Царству»[347]
Однако слезы недостойных и грешников — это одно, а слезы достойных и святых священников и благочестивых христиан, которые осознанно участвуют в пречистых Таинствах — это совсем другое. Их слезы подобны слезам Пресвятой Богородицы и любезного ученика Его, Иоанна Богослова, пролитым у Креста.