От видневшегося за парком здания оставалось не больше шести этажей, когда я вышел из оцепенения. Что было сил, я прыгнул к веселящимся девушкам, пытаясь спасти их от падавшего тополя. Вопль боли вырвался у меня из груди, когда на моих уже мокрых от слёз глазах соседнюю скамейку накрыл потрескавшийся ствол. Сбросив с плеча удержавшую меня от прыжка руку, я повернулся и встретился глазами с незнакомцем. Высокий, крепкий мужчина лет сорока с чёрными собранными в небольшой хвост на затылке волосами и бледной, никогда не знавшей загара кожей демонстрировал мне загадочную улыбку Моны Лизы и коварный взгляд Мефестофеля. Руки он держал в карманах чёрных брюк (интересно, чем же тогда он меня остановил?), убрав за спину полы чёрного же кожаного пиджака так, чтобы мне было отчётливо видна серебряная бляшка его ремня того же цвета, на которой был изображён череп человека с неправдоподобно длинными клыками в верхней челюсти. Разительным контрастом с таким имиджем не застёгнутая на две пуговицы белоснежная рубашка открывала среднего размера золотой крестик с цепочкой на груди.
— Ох, Димка, ну и заставил ты меня поволноваться, — устало вздохнул он. — Ну, пошли уже. Ах, да! Я — Влад.
Машинально пожав его руку, я отскочил. Не то чтобы я его испугался, когда вокруг рушится мир, такие типы уже не внушают опасения. Скорей это было на уровне инстинктов.
— Да перестань, разве не видишь, надо спешить. Давай за мной! — Он развернулся и зашагал из парка в направлении пешеходного перехода. Подавив инстинкт самосохранения, я отправился за ним.
Казалось, его не волновали ни падающие стволы деревьев, ни щепки, норовившие попасть в глаза. Даже падающие вокруг трупики птиц оставались без внимания. Я же шарахался из стороны в сторону вскрикивая и испуганно мотая головой, тщетно пытаясь увернуться от осколков рушащегося мира. Когда мы вышли из парка, у меня вырвался вздох облегчения.
Рядом с зеброй толпа продолжала шуметь, не обращая внимания на то, что две трети ближайшего дома были в руинах, а до уже почти чёрной пелены неба оставалось около десяти метров.
Влад, с легкостью растолкав людей, не выказавших ни слова неудовольствия, не стесняясь, стал прямо в красную лужу и взглядом предложил мне приблизиться. Я повиновался беспрекословно.
— Значит так. Говорить буду быстро, не перебивай, даже если ни слова понятно не будет, — дождавшись моего кивка, он продолжил. — Твою дочь я вытащил, остались некоторые преграды, но с тобой мы их преодолеем играючи.
— Ничего не понял, — честно признался я.
— Я и не сомневался. Прости, пришлось тебя убить, — он кивнул на лежащее в ногах тело. — Да, это ты, поверь на слово. Это не месть, хотя признаюсь, было приятно. Но я тебе больше не враг, это только между нами, для всех остальных…