— Ух, чумовой!
Пыль, обогнав, окутала машину, пробиваясь в щели, в кабину. Славик поднял сумочку, вытер ее и положил на колени девушки. Какое–то мгновение сидели молча. Ляля дышала быстро, легко и по–прежнему глядела вперед.
— Приехали, — сказал Славик.
Девушка щелкнула сумочкой, достала кошелек и спросила:
— Сколько?
— Два.
— Ого! — возмутилась Ляля. — Тут, наверно, на автобусе не больше полтинничка… А вы дерете!..
— При чем здесь деньги? Я говорю – два поцелуя.
— Ишь какой…
Она высыпала из кошелька мелочь себе в руку и протянула Славику. Но тот сжал ее ладонь с мелочью в кулак и, открывая дверцу с ее стороны, проговорил:
— Как нехорошо! Как нехорошо! Такая хорошенькая ручка, и что делает… Ай–яй–яй!
Потом, когда девушка спрыгнула со ступеньки, добавил, погрозив пальцем.
— Смотри! Не делай больше так.
И лихо рванул с места. Вечером, подъезжая к своей избе, Славик увидел Лялю, разговаривающую с соседкой.
— Тетя Шура! — крикнул он, вылезая из кабины. — Это что, новая квартирантка ваша?
— Да. Познакомиться хошь? Иди, познакомлю.
— Я уже успел, познакомился, — весело ответил Славик.
— Ишь ты, шустрый какой! — засмеялась соседка. — Ну, тогда заходи за ней, клуб ей покажешь наш, в кино сходите.
— Некогда мне, тетя Шура. В командировку надо, — крикнул Славик и направился к крыльцу.
— С кем это ты разговаривал? — спросила мать, выходя из сеней.
— С тетей Шурой. У ней квартирантка теперь жить будет. Медичка.
— Видела уж я. Хорошая девка, обходительная. Больно молода только для такой работы. Вдруг кто рожать надумает, она, что ли, роды принимать будет?
— В район отвезут. Сейчас недолго. Раз — и там.
— А ты куда это собрался? — вдруг совсем другим тоном спросила мать. — Что это у тебя за командировка такая? Небось опять в Красную Ниву, к этой пигалице своей?
— Чем она тебе не нравится? Девчонка как девчонка, худая только, — ответил Славик и пошел в избу.
— Ты смотри, доездишься. Милиция встренет, машину заберет, тогда узнаешь, — проговорила мать.
Славик долгое время не видел Лялю, потому что с вечера уезжал в соседнее село к своей подруге, возвращался оттуда под утро, а днем работал. Но от матери он слышал, что новая медичка всем ребятам головы вскружила, гуртом за ней ходят, а она ни с кем — всех отшила.
Однажды утром Славик, еще не совсем проснувшийся, сидел за столом, лениво пережевывая яичницу. Мать возле судника наливала ему молоко в кружку и сердито ворчала:
— Повадился до свету по деревням шастать. Спать уж совсем перестал… Уснешь за рулем, задавишь кого, аль под мост попадешь. Тада узнаешь… И было бы хоть из–за кого, а то так.