Разговаривая, они спускались к реке. Мать с нежностью, но придирчиво разглядывала старшую дочь. «Поправилась малость, — с удовлетворением отметила она про себя. — А волосы жиже стали. От химии, видать! Сколько ни красить…»
— Что ж ты в таких штанах приехала? — с укором спросила мать. — Получше, что ли, нет?
— Мам, это джинсы, — сказала Света.
— Поношенные они какие–то, потертые!
— Самый шик!
— У тебя все шик, а выходит пшик, — сердито взглянула мать на Свету и снова обратилась к Ларисе: — Надела бы то платье, в каком в телевизоре была, да по Масловке прошлась, вот тогда бы был шик!
— То же концертное платье! — снова вмешалась Света.
— Слова не дает сказать, ох! — обиделась мать.
— Не обращай ты на нее внимания, мам, — обняла ее Лариса. — Она глупа еще, нетерпелива, не разбирается ни в чем…
Они перешли реку и вышли на луг.
— Лариск, помнишь, как каждой весной вы здесь играли в салки. Я совсем маленькая была, а помню…
— Помню, помню, — заулыбалась сестра, оглядывая скошенный луг. — Днем в салки играли, а по вечерам в горелки, в ручейки, в столбы. Ой, как давно это было! Вспомнишь, все как во сне. Десять лет прошло. Целых десять лет! Эпоха…
Вечером за столом Лариса сказала родителям, что приехала за сестрой. Солистка вокально–инструментального ансамбля «Васильки» готовится стать матерью, а замены ей пока нет. Кандидаты на ее место, конечно, имеются. Но все–таки есть возможность устроить Свету в ансамбль.
На другой день, когда мать ушла куда–то по делам, а отец отправился на коровник, Лариса взяла со стены гитару, которую она подарила сестре год назад, и сказала:
— Давай–ка посмотрим, как чувствует себя твой голосок. Ты все делала, что я тебе говорила? Не ленилась?
— Конечно, все! С чего начнем?
— Давай сначала что–нибудь подвижное!
Светлана вышла на середину комнаты и, прислушавшись к гитаре, подхватила мелодию.
— Раскованней, раскованней двигайся! Не жмись… Играй! Играй! — подсказывала Лариса поющей сестре. — Вот так! Вот так!..
Света кончила петь и, раскрасневшись, взглянула на сестру, ожидая оценки.
— Ничего, — одобрительно сказала та, — только свободнее надо чувствовать себя… Но это со временем придет. Теперь романс!
— «Это было давно». Старинный романс, — театрально объявила Светлана.
— Давно так давно, — согласилась сестра и тронула струны.
Это было давно. Я не помню,
когда это было…
Пронеслись, как виденья, и канули в вечность года.
Утомленное сердце о прошлом давно позабыло…
Это было давно. Я не помню, когда это было.
Может быть, никогда!
—- Больше грусти, грусти! Ты же вспоминаешь о самом светлом, что было в твоей жизни, и знаешь, что это больше не повторится… А в общем, этот романс не твой!