— Ты не причинила мне никакого вреда!
— Неправда. И я исправлюсь, как только найду подходящий способ.
— Ты ведь знаешь, что я не буду ничего вытворять с этими девушками. Они же принцессы.
Их культура несколько отличается от ксанфской. Возможно, игры с фавнами для них в порядке вещей, при обоюдном желании.
— Сомневаюсь, что их мать разделяет твоё мнение.
— С матерями всегда так. Когда-то мне приходилось доставлять тысячи кошмаров обеспокоенным родителям. Они считают, что дети должны хранить невинность и не повторять ошибок их собственной молодости. Поэтому дочери обычно просто ничего им не говорят. — Она всхрапнула в грёзе, и это прозвучало, как смешок. — Сейчас, когда королева Ирис омолодилась до двадцати с чем-то, она перестала рассказывать о своих поступках Айрин, которая бы их точно не одобрила. Люди редко одобряют веселье, в котором не участвуют сами.
— И всё же…
— Леспок, эти две девушки прекрасно отдают себе отчёт в том, что у них на уме, и о твоей природе тоже. Если они примут решение отпраздновать с тобой, тебя это тяготить не должно.
— Ну, а меня тяготит. Я хочу сказать, я бы с удовольствием, но это неправильно.
Её мысленный образ покачал головой.
— Это потому, что ты оказался на месте советника, обладающего авторитетом, равным родительскому. И ты ведёшь себя по-отцовски вместо того, чтобы отдаться нормальным инстинктам фавна.
— Точно! — согласился он, и заполучил очередную яркую лампочку над головой. — Как ты хорошо всё понимаешь.
— Ну, я обладаю кое-каким опытом в области желаний, а то, что ты чувствуешь по отношению к принцессам, и есть желание.
— Спасибо, Ромашка! Ты помогла мне разобраться в смешанных чувствах.
— Может, для этого я и здесь. — Она подошла к угасающей лампочке и запечатлела на ней поцелуй, который Леспок ощутил на лице.
Это изумило его.
— Ромашка…
— Я стану девушкой, если ты попросишь. Я тоже знаю, что у меня на уме.
Внезапно он испытал жуткий соблазн. Ромашка подходила ему по возрасту и опыту, и она сделала сознательный выбор. Но он вынужден был запротестовать.
— Я не могу просить тебя о таком.
— Я знаю, Леспок, знаю. Ты не чувствуешь себя свободно в роли фавна и не можешь брать на себя такого рода обязательства; ты оказался в своём индивидуальном лимбе. Мне бы хотелось тебя оттуда освободить. И я это сделаю, если когда-нибудь найду способ. А пока я уважаю тебя и твою позицию.
— Эм, спасибо.
— Как насчёт сна об исполнении желаний? Ты бы почувствовал себя лучше?
— Возможно. Но, думаю, сейчас мне стоит сосредоточиться на цели вместо того, чтобы растрачивать воображение на другие вещи.