— Ничего, — вздохнул он. — Я ни в чём не нуждаюсь.
Леспок вспомнил, чему он научился у Кэтрин.
— Тебе нравится смотреть на вещи, — сказал он. — Особенно подглядывать за тем, что увидеть не должен, вроде женских тру…дностей.
Последнее слово он специально произнёс с ударением на первом слоге, будто хотел сказать нечто неприличное. Внезапная реакция Кэтрин поспособствовала эффекту — у кентаврицы аж дыхание перехватило от возмущения.
— Да-да, — согласился Огляд. Его глаза выкатились из глазниц так далеко, будто он уже видел нечто непристойное. Ясно было, что наличие души его истинную натуру не изменило.
— Ну, единственное, чего ты не можешь видеть, это местность в пределах твоего года жизни в Ксанфе.
— Да. Я могу видеть всё, что рядом, и всё, что находится за ней, но, стоит мне подойти к этому году, как… р-р-раз! И я сразу перескакиваю к следующему. Это здорово раздражает.
Ромашка поочерёдно скидывала сандалеты. Леспок знал, что диалог надо быстро подводить к концу, иначе ей придётся совершить нечто, и в самом деле, развратное.
— Ну, мы не можем пройти туда, потому что мы не ты. Но мы можем поведать тебе о том, что там происходит.
Эта новая перспектива заставила огра перевести взгляд на фавна, что означало больше времени танца для Ромашки без необходимости раздеваться.
— Но видеть души могут только одушевлённые существа, — сказал он.
— Я такой и есть, — ответил Леспок. — Ты не заметил моего сияния?
— Вижу. И я сияю, — кивнул удивлённый огр. Он взглянул на Ромашку: — И она тоже. От этого она становится только интересней. Эффект от вида одушевлённой озорницы намного сильнее, чем при виде неодушевлённого существа. Кажется, вы и правда можете глянуть, что там, в моём запретном регионе. Очень хорошо: если вы подсмотрите, что я там делаю, я расскажу вам, где найти огрицу Олди.
— Отлично! Прямо сейчас и пойдём, — только тут Леспок понял, что всё не так просто. — Эм, а где он, этот твой регион?
— Сюда, — огр указал на восток.
По мере их продвижения Кэтрин продолжала молодеть. Вскоре она уже скакала вокруг путников беззаботно, как новорожденный жеребёнок. К счастью, огр остановился до того, как она достигла границы своего возраста.
— Здесь, — сказал он. — Сейчас мне двадцать четыре года, и я медленно двигаюсь вперёд. Не то чтобы по другую сторону полосы я сильно изменился, но всё равно любопытно, что там.
— Мы войдём туда и тщательно её обследуем, — заверил его Леспок. — А когда выйдем, полностью доложим тебе обстановку.
— Не думаю, что у меня хватит терпения этого дождаться. Как насчёт половины обстановки?