Бастиано улыбнулся, а Софи потянулась к нему и чмокнула его в щеку.
– Но сейчас я ничего такого не чувствую.
Бастиано потянул ее платье вниз, и оно соскользнуло на пол. Потом он встал у Софи за спиной и расстегнул ее бюстгальтер. Его теплые руки будто гладили ее предплечья, когда он медленно снимал бретельки бюстгальтера, который затем отбросил в сторону.
У Софи кружилась голова. Она закрыла глаза, когда Бастиано неторопливо провел пальцем по ее позвоночнику.
Он развернул ее лицом к себе, и ее обдало жаром, когда он окинул ее тело жадным взглядом.
– У меня такое чувство, будто я давно знаю тебя, – сказала Софи.
Пусть они виделись впервые в жизни, но она совсем не стеснялась Бастиано.
– Тебе только кажется.
Он подвел ее к кровати, но не стал говорить, что делать. Бастиано не видел смысла командовать ею, потому что она все равно не подчинилась бы.
– Ты не собираешься просить, чтобы я распустила волосы? – спросила она.
– Нет. – Теперь он не хотел, чтобы она отгораживалась от него занавесом волос.
Бастиано по-прежнему не набрасывался на нее с поцелуями. И тогда она растянулась на матрасе, который был мягким, словно облако, а простыни и подушки все еще хранили тепло его тела.
Бастиано лег рядом и, приподнявшись на локте, посмотрел на Софи, которая зажмурилась от удовольствия.
– Тебе хорошо?
– Очень.
Она испытала похожее блаженство. Он легонько коснулся ее груди, и у нее перехватило дыхание. Затем Бастиано склонился над Софи и вернул ей поцелуй, который она сорвала украдкой, пока он раздевал ее.
Софи застонала, когда он сжал ее сосок, и получила в награду еще один страстный поцелуй.
Она была так сосредоточена на ласках его жарких губ, что почти не заметила, как его рука скользнула между ее бедер. Бастиано пришел в восторг, что Софи не сжала их, а чуть раздвинула.
В отличие от него она была сама невинность. Софи вонзила пальцы в его плечи, когда Бастиано осыпал поцелуями ее шею, и тихо застонала, когда он опустил голову чуть ниже и обхватил губами тугой сосок.
Бастиано хотелось услышать от нее более страстные стоны, поэтому он скользнул пальцами в ее влажную сердцевину.
Софи казалось, будто каждый нерв ее тела охвачен огнем, что она умрет, если Бастиано не прекратит свои ласки, и умрет, если он остановится. Теперь он снова целовал ее в губы, но его поцелуи стали жадными, и он продолжал поглаживать низ ее живота.
Она изгибалась навстречу его ладони и открывала рот, теряя земное притяжение.
Бастиано хотелось зацеловать ее всю, насладиться каждым миллиметром ее тела, но, ощущая ладонью ее гладкую и набухшую сердцевину, он понимал, что приближается к тому моменту, когда не сможет быть ни медленным, ни нежным.