Запасшись ведром с водой, щёткой, тряпками и рваньём — то есть рвением, конечно, — Тиффани встала на колени и принялась мыть. Она мыла и мыла, пока руки у неё не покраснели. Зато осталась довольна.
Но и это было ещё не всё. У матушки имелся маленький шкаф для одежды, где висело несколько поношенных, но ещё годных платьев, а также плащ. Всё, разумеется, чёрное. На полке лежал завёрнутый в бумагу плащ «Дыхание ночи» из лавки Закзака Рукисилы, который Тиффани сама подарила матушке. Похоже, матушка его так ни разу и не надела, но хранила бережно, как драгоценность. У Тиффани защипало в глазах…
Возле кровати стояли матушкины башмаки. Это были добротные крепкие башмаки, они бы могли ещё послужить кому-то… И матушка не любила, когда что-то полезное пропадало зря. Но Тиффани и помыслить не могла носить её башмаки. Ей и без них-то наверняка вскоре придётся узнать, как непросто идти по стопам матушки. Она сглотнула. И решила, что найдёт башмакам новую хозяйку. А пока аккуратно задвинула их под кровать, с глаз долой.
Ещё оставался огород и грядки с травами. Тиффани отыскала в кладовке пару толстых перчаток — не стоит соваться к матушкиным травам с голыми руками, если вы с ними не знакомы. Матушка доставала, выменивала и получала в подарок растения со всего мира. У неё в саду росли и винтошпинат, и шелковица, и Джинни Бигудь, и завихрён, и хохотук, и перекрот, и отравалериана, и ромашка-неваляшка, и львиный зад. Здесь был кустик клюкалки по соседству с Джеком-из-сеней и очень деятельная девичья отложка. Тиффани понятия не имела, как действуют эти травы. Надо будет спросить нянюшку Ягг. Или Маграт Чесногк, которая, как и её муж, король Веренс, пылко верила в силу трав[20]. Хотя Маграт, в отличие от мужа, умела отличить Тони-занозу от переменного корня.
Быть ведьмой всегда нелегко. О, полёты на метле, это, конечно, прекрасно, но, чтобы быть ведьмой, надо мыслить здраво, порой до боли здраво. Ведьма имеет дело с тем, что есть, а не с тем, чего хотят люди. А сейчас то, что есть, внезапно заявило о себе громким мяуканьем и потёрлось головой о ноги Тиффани. Эй потребовала еды. Но когда Тиффани поставила ей на кухне полную миску, кошка сделала вид, будто её не заметила.
Тиффани вышла на улицу, накормила кур, выпустила коз пастись, перемолвилась словечком с пчёлами, а потом подумала: «Я своё дело сделала. В доме ни пятнышка, пчёлы довольны, и даже в уборной чисто. Если нянюшка согласится иногда заглядывать, чтобы покормить животных и приглядеть за Эй, я смогу на несколько дней вернуться домой».