– А они нас с Димой заберут? – уточнила Саша. – Мы же не оставим Диму?
– Конечно, не оставим, – успокоила ее Марина. – Они ведь знают, что Дима наш младший братик. Как же нас делить? Нет, нас возьмут сразу всех, и мы будем жить в огромном доме!
– У меня будет розовая кроватка, – мечтательно проговорила Саша. Она непроизвольно возила пальчиком по стеклу, хотя к тому времени «окошко» успело затянуться тончайшей ледяной пленочкой, на которой уже начали проступать контуры новых узоров.
– Будет, – пообещала Марина, про себя гадая, так ли это будет на самом деле. Наверное, все же будет. К примеру, дядя Боря очень добрый. И никогда не повышал голос, когда они гуляли целый день и даже немного хулиганили. А вот тетя Лена… Она показалась Марине немного нервной и взвинченной. Их будущая мама постоянно смотрела на часы, кому-то звонила, расспрашивала о какой-то ерунде, предлагала выпить газировки, потом снова хваталась за мобильник, по третьему кругу задавала те же самые вопросы, на которые она и Сашок уже несколько раз терпеливо отвечали пару минут назад…
Да, положа руку на сердце, тетя Лена вызывала у нее двойственное чувство, но тем не менее Марина искренне верила, что в новой семье им будет хорошо.
– Смотри, твоя подружка, – вдруг сказала Саша, и Марина обернулась, столкнувшись взглядом с полной девочкой в ярко-красной куртке и теплой шапке с двумя помпонами.
– Варя, а я тебя не заметила, – робко, словно извиняясь, произнесла Марина.
– Да ты никогда никого не замечаешь, – фыркнула Варя. Она вытерла варежкой нос и вдруг сказала:
– Это из-за тебя я сегодня контрольную по матеше не написала. Мне Раиса двойку теперь поставит.
Марина растерянно моргнула.
– Не могла, что ли, списать дать? – продолжала распаляться Варя. – Подумаешь, воображала!
– Варя, Раиса мне и так два замечания сделала, – запинаясь, ответила Марина. – Когда я оборачивалась… Я начала тебе писать записку с ответами, но урок уже закончился.
Однако эти аргументы не оказали должного воздействия, и Варя смерила одноклассницу взором, преисполненным ядовитого презрения:
– С тобой так никто дружить не будет. Одна останешься! Нужно помогать!
Саша переводила недоуменный взгляд с сестры на возмущенную толстую девочку. Неизвестно, чем закончился бы спор, если бы к ним не подошла кондукторша – тучная женщина лет пятидесяти пяти с серым пуховым платком на голове. Мясистое лицо багрового цвета «украшал» фингал под правым глазом, редкие зубы смахивали на сгнившую ограду, изо рта тянуло несвежим дыханием. Через плечо – небольшая облезлая сумочка из кожзама с гремящей мелочью.