– Начинается снегопад, – с авторитетным видом произнесла Саша и подергала сестру за рукав:
– Когда мы уже придем? У меня ноги все замерзли.
Марина встревоженно закрутила головой.
Так куда идти? Направо? Или влево?
«Может, остановить машину? И спросить? А вдруг нас бесплатно подвезут?»
Эта мысль прибавила ей уверенности.
Она принялась «голосовать», но ни одна из проезжавших машин даже не притормозила мимо продрогших детей.
– Пошли туда, – решилась Марина и, взяв за руку сестру, двинулась направо.
– Марина, небо темное стало, – заметила Саша. Она на мгновенье остановилась, сняла со спины рюкзак и, отцепив от него плюшевого ослика, надела рюкзак обратно.
– Бедный, ты тоже замерз, – тихо сказала она, прижимая игрушку к груди.
– Идем, Сашок, – позвала Марина.
– А мы успеем? Вдруг мы опоздаем и наши новые мама с папой уедут? – вдруг спросила Саша, и Марина почувствовала, как глубоко внутри что-то неуклюже перевернулось.
– Все будет хорошо, – твердо сказала она.
– Да, – кивнула Саша, приободрившись. – И мой папа, дядя Боря, купит мне еще одного ослика. Чтобы Тиму было не скучно, когда меня нет рядом.
Порывисто-хлесткий ветер заунывно выл, заставляя девочек опускать головы и жмуриться, спасая глаза от колючей снежной пыли. Сестры продолжали удаляться от развилки, не подозревая, что свернули с маршрута автобуса.
Небо стремительно темнело.
* * *
Сапог змеей метнулся к Керосину и, преодолевая брезгливость, затряс его, словно тот был тряпичной куклой. Прокисшей от зеленой плесени, смердящей куклой с липкими паклями волос.
– Что ты знаешь, утырок? – сквозь зубы проговорил уголовник. Его глаза полыхали огнем, ноздри раздувались, словно у разъяренного зверя.
– Поможешь решить вопрос с Чингизом… скажу, – проскрежетал Керосин. Его голова вяло болталась из стороны в сторону, шапка слетела, обнажая облезлую проплешину на черепе с незаживающей язвой.
– Что. Ты. Знаешь. Говори, гнида! – взъярился Сапог.
Вместо ответа потрескавшиеся губы наркомана разъехались в стороны, показывая сморщенный язык в грязно-желтом налете.
– Ты мне… ничего не сделаешь. Потому что я кх!.. все про тебя знаю, – хрипло прошептал Керосин.
Он хотел добавить что-то еще, но в следующее мгновенье массивный кулак Сапога с силой впечатался ему в лицо. Хрустнули зубы, из расплющенных губ хлынула кровь. Удар отшвырнул наркомана в сторону, словно влажную тряпку. Раздался глухой стук – при падении Керосин приложился затылком об цементный пол и застыл, распластав в стороны руки, как если бы хотел заключить в объятия своих друзей.
– Е-мое, – испуганно пробормотал Леха, склоняясь над лежащим. – Сапог, по ходу, он скопытился…