На улице раздалось рычание ягуара, а мои излияния прервала рука улука, положенная мне на плечо. Что при габаритах огромного орка было весьма солидно.
– Что это значит? – чуть запинаясь от заигравшего в крови адреналина, спросил я. Меня потряхивало от возбуждения, и я в любой момент готов был взорваться и разразиться многочисленными ударами.
– Ты забываешься! Мальчишка! – прошипел старый орк мне в лицо. – Никто не смеет оскорблять меня в моем доме! Я лично готовил тебя к ритуалу! Тратил дорогостоящие реагенты! Подбирал индивидуальные травы! И это для того, чтобы ты оскорблял меня?!
Старик изменился. Он смотрел на меня выцветшими глазами, к которым через все лицо некрасивыми буграми подходили набухшие вены. Под глазами появились черные мешки. Черты лица заострились, клыки увеличились, ногти трансформировались в острые когти, тело налилось силой и мощью, аура могущества окутала старого улука. За спиной заклубились всполохи тьмы. Я услышал еще более яростное рычание Хонома и обеспокоенные возгласы в лагере.
В транс ушел в то самое мгновение, когда шаман начал изменяться.
Больше я ничего не предпринимал. Не думал, что шаман так обидится на мои слова. А ведь я сказал правду. Не поведал он мне обо всех тонкостях ритуала. Видимо, в этом и крылась причина неудач большинства не-орков при попытках обретения духа-хранителя.
Ладно, лучше посижу, подожду, пока он успокоится, чтобы продолжить разговор. Ну или в крайнем случае сбегу, если придется отбиваться.
Может, это даже к лучшему. Раньше уйду от орков, раньше достигну Вольных баронств. Жаль, конечно, что Роркогорд не посмотрю, было бы интересно взглянуть на столицу Великой Степи.
Матерчатую дверь шатра откинули, и внутрь вошли два шамана и вождь Серых Орлов.
– Улук-Гыргыз? – спокойным тоном обратился вождь к своему шаману.
Двое других орков, что примечательно, стали за моей спиной и подготовили какие-то амулеты.
«Опасаются, – хищно усмехнулся я. – Значит, уважают».
– Тебе повезло, – жутким грохочущим голосом сказал Улук-Гыргыз, до боли сдавив мое хрупкое по сравнению с его рукой плечо. – У орков не принято бить слабых, а тем более детей.
После чего шаман положил руки на колени, закрыл глаза и стал успокаиваться, приходя в свое обычное состояние.
– Благодарю вас, – обратился вождь к улукам, не дожидаясь полного восстановления шамана. – Дальше мы сами.
– Так в чем, собственно, дело? – обратился к нам вождь, когда шаман стал таким же, как прежде.
– Я считаю, что Улук-Гыргыз намеренно не рассказал мне обо всех тонкостях ритуала, – ответил вождю. – Я мог погибнуть из-за того, что не знал всех подробностей проведения ритуала и того, к чему он должен привести, и находился на волосок от смерти.