Вначале Диана и не поняла, что обращаются к ней, с трудом открыла глаза и бестолково покрутила головой по сторонам.
– Эй, девушка, глухая, что ли?
Через двор спешил невысокого роста мужичок в замызганном белом халате. При мысли, чем именно может быть запачкана ткань, Диана снова почувствовала рвотные позывы.
– Да? – сквозь силу выдавила она. Мужичок подошел поближе, и Диана почувствовала резкий запах формальдегида. Она отвернулась и глубоко втянула воздух.
– Ты мне носом тут не верти, – добродушно проворчал мужик, глядя на нее сверху вниз. – Пойдем, бабулю опознаешь и вещи заберешь.
– Вещи? – тупо переспросила Диана. О вещах она почему-то не подумала.
– Ну да, вещи! У меня все под запись, мне чужого не надо, – вдруг визгливо заявил мужик.
– А я вас ни в чем и не обвиняю, – вяло пожала плечами Диана.
– Ты нет, только вот умных всяких ходит тут… – снова проворчал мужик, – пойдем.
Не в силах сопротивляться, Диана с трудом поднялась с земли и поплелась вслед за мужиком, чувствуя, как раскочегарившееся солнце все больше нагревает голову.
Они снова вошли в низкое серое здание морга и будто нырнули в пещеру. От резкого перепада температуры у Дианы потемнело в глазах. Она пошатнулась и схватилась рукой за облупившуюся стенку. Мужик заметил, что его спутнице нехорошо, и милостиво кивнул на один из расшатанных стульев:
– Присядь, подыши пока, я вещи принесу.
Диана рухнула на стул и, прислонив затылок к прохладной стене, закрыла глаза. Она не могла заставить себя произнести свою обычную мантру, что все к лучшему. Как к лучшему может быть смерть человека, ближе которого нет?
Слезы снова хлынули, но у Дианы не было сил их вытирать. Впервые за очень много лет она принялась с упоением себя жалеть.
После смерти бабули она осталась совсем одна. Лида, естественно, отказалась с ней общаться. Она не винила сестру, но надеялась, что когда-нибудь та все же сможет ее понять и согласиться с тем, что потеря первой любви была к лучшему.
Да, как бы это жестоко ни звучало, но смерть Антона была действительно к лучшему. И пусть Лида не производила впечатления женщины, счастливой в замужестве, но неужели жизнь с наркоманом лучше брака со среднестатистическим мужиком? Не может такого быть. Так что по отношению к ней смерть любимого человека была наилучшим выходом. Но Матвеевна? Кому может быть лучше от ее смерти? Уж совершенно точно не Диане.
– Эй, ты тут не умерла? Некстати будет, а то у меня наплыв клиентов, – схохмил работник, возвращаясь с огромным чемоданом и сумкой в руках и с опаской поглядывая на смертельно бледную девицу, закатившую глаза и обмякшую на стуле. Та встрепенулась и посмотрела сквозь него. Судя по отрешенному взгляду, на это у нее ушли остатки сил.