– А это видели?
– Юля, вы знаете, сколько стоит эта игрушка?
– Не разорится. Так мы говорим за жизнь или за бульон? Правда, он очень удался. И не слишком жирный?
Рокин понял, что я не шучу, и вытащил из карманов два диктофончика. Потом демонстративно нажал на кнопки. И красная лампочка погасла. Я кивнула.
– Так вот. Славка по уши влюбился в эту пади. А у той ума отроду не было. Вы сами знаете, что такое пади.
– Знаю. Несчастные.
– Дела это не меняет. Этот баран не мог видеть, как об его любимую вытирают ноги – и два идиота просто решили бежать!
Рокин покачал головой. Он не хуже меня знал, как обставляются такие дела – с переходом из стаи в стаю.
– Их, конечно, настигли, пытались вернуть назад – и два дурака стали отстреливаться. И победили – на свою и мою головы.
– И явились к вам за помощью?
– За билетом до Австралии. Каково?
– Лучше бы брали билет до луны.
– Лучше бы их сразу туда и отправили. Или – за ушко да на солнышко! А сейчас у меня проблем выше крыши. Надо же как-то улаживать разборки с владельцем пади, платить за оскорбление – или не платить, а хамить… Догадайтесь, кого в нашем городе может послушать вся эта нечисть?
– И что он с вас запросил?
– Много. Еженедельную кормежку кровью и силой.
– Всего лишь?
– Для меня – не всего, а очень даже. Вы сами знаете, как я жила эти полгода.
– Знаю. Юля, а почему вы не обратились ко мне?
– Потому что она – пади. А я, как ни крути, кое-чем обязана Мечиславу. Если бы стали разбираться с ними, втянули бы и меня. Раньше, позже, все пришло бы к тому же знаменателю. Так какой смысл втягивать еще и ИПФ?
– Мы рады были бы вам помочь.
– И запросили бы не меньше Мечислава.
– Юля!
– Не надо, Константин Сергеевич. Я знаю вас, но и вашу работу я тоже знаю. Я недаром выписываю ваш журнал.
Рокин методично уничтожал котлету. Уже шестую по счету. Люблю, когда люди хорошо едят, у них потом кровь лучше по вкусовым качествам.
– Вы правы, Юля. Но мы, как ни крути, люди, а они – нечисть.
– И что?
– Они опасны для людей.
– Больше всего для людей опасны глупость, невежество, религиозность и фанатизм. А в вашей организации людям прививают все эти качества.
– Юля!
– Не надо, Константин Сергеевич. Я видела вашу экстрасенсоршу.
– Тогда вы понимаете, что мы обращаемся с ней так, как этого требует ее психологический тип.
– И мне были бы обеспечены самые цивильные условия – в строгих рамках и на поводке. Я так не могу. Понимаете, Мечислав тоже требует от меня мою свободу, но возможно, только возможно, я смогу либо найти другой выход, либо сохранить свою душу. А если я приду в ИПФ – это будет невозможно. В принципе. И плата у вас, как и у вампиров. За вход – душу, за выход – жизнь. А мне и то и другое пока самой пригодится.