– Не больше и не меньше, чем всем остальным. Выживем.
– Не врешь. И то хорошо. Если будут еще данные, тогда придешь за советом. Не имея ни подозрений, ни доказательств, я могу сказать только две вещи. Но до них и Мечислав наверняка докопался. Первая. Ищите предателя в своем кругу. На достаточно высоком уровне. Вторая. Будь как можно более осторожной. Может, тебя и не захотят убить. Но похищение, или отравление, или попытка как-то еще выключить тебя на пару дней из общественной жизни – вполне возможны. Ясно?
– Мне уже предоставили охрану, – буркнула я.
– Вот и замечательно. Передашь вампиру мое большое человеческое спасибо.
Я скривилась. Валентин фыркнул.
– Облом?
Облом. И облез. И даже обгрыз. Поскандалить с вампиром не получится. Если уж даже дед сказал, что охрана нужна – значит, будем терпеть.
Дед тряхнул головой – и подмигнул Валентину.
– Что ж. За Юлю я спокоен. А теперь зовите сюда это существо.
– ? – молча удивился оборотень.
– Которое раньше было моим внуком.
– Хорошо. Сейчас.
– Минуту! – подняла я руку. – Мне надо напоминать, что все сказанное в этом кабинете между нами и останется? И если кто-нибудь проговорится, я буду знать с кого спрашивать.
– Ага, а если кто-нибудь будет жульничать, то будем бить по морде, по наглой рыжей морде,[8] – надулся Валентин. – Юля!
– Можешь обижаться. Но если среди нас есть предатель, лучше принять меры предосторожности заранее. Никому ни слова, ни полслова об этом совете. Даже Мечиславу. Ему я скажу сама.
Оборотень только кивнул – и вышел. Дед уселся за стол и принялся бегло просматривать какие-то бумаги.
– Лучше я сделаю это сейчас, – пояснил он. – Заодно и соберусь с мыслями.
Я кивнула и полезла еще за одним стаканом сока. Зрелище обещало… быть. И – бить.
Славка ворвался в кабинет ураганом.
– Ну наконец-то! Я уже заждался!
– Ничего, молодой человек, я ведь не заставил вас ждать приема девять лет, – дед даже голоса не повысил, но у меня по коже прокатился мороз. И я на миг увидела – молодого парнишку. «Сошлете в тыл? Я все равно убегу. Я буду мстить до последнего. И вы меня не остановите, даже если оглушите и свяжете». Ни истерики, ни малейшей дрожи в голосе. Титановая решимость. И даже титаническая. Тогда, во время Великой отечественной и родился дедов стальной характер. Или он был и раньше? Врожденным? Просто не проявлялся в мирное время, потому что не было нужды? Наверное, так. Иначе откуда бы такие же задатки взялись у меня?
Славка остановился, словно налетев на стену, а потом сделал два шага вперед.
– Дедушка!
Дед даже и не подумал поднять голову от бумаг.