– Мне не нужно от тебя ни копейки. И ты от меня ни копейки больше не получишь.
– Я и не возьму. Но ты можешь прийти как-нибудь к нам с Кларой. Мы собираемся пожениться, у нас появятся дети, твои внуки…
– Моих внуков от тебя появиться по определению не может. К сожалению, ты слишком похож на Женьку. Так что какая-то часть моей крови в тебе есть. Жаль, что Аля не нагуляла тебя на стороне.
– Например, с тобой?
– Нет. На моего внука ты не похож. Тебя больше нет в нашей жизни. И ты мне – неинтересен.
Жалеть братца дед не собирался. Да Славка и не нуждался в жалости. Голубые глаза горели злостью, лицо неприятно исказилось.
– Мать будет рада мне. И моим детям тоже. Клара – замечательный человек, она ей понравится.
– Ты что – хочешь притащить в дом – пади? – изумилась я.
– Ты что – расистка? – взвился Славка.
– Нет, – отрезала я. – Но твоя Клара – слабое звено. И она мне не нравится. Не хочу с ней ни говорить, ни что-либо делать. Чем дальше она от меня будет, тем лучше.
– И мать не трогай, – добавил дед. – Ей пришлось тяжело тогда, после твоего ухода, и я не хочу, чтобы ей было больно сейчас.
– Если она узнает, что я жив и у меня все в порядке, ей будет легче.
– Нет. Для нее ты умер. Так и останется.
– У меня и своя голова есть на плечах. Если я решу повидаться с матерью – ты меня остановить не посмеешь! Да и не сможешь!
Дед пожал плечами.
– Если ты вздумаешь лезть в мою семью – я просто пристрелю тебя. Как бешеную шавку.
И сказано было так спокойно и холодно, что я поняла – пристрелит. И даже киллера нанимать не будет. Сам справится. И рука не дрогнет. В холодных желтых глазах деда, почти таких же, как мои, только светлее, плескалась морозная ночь. И мерцали блики, как от оптического прицела. А вот Славка…
Ему стало страшно. Я это увидела. Но отступить он не мог. И опять ринулся в драку.
– Я не буду говорить, что тебя поймают и посадят…
– И не говори. Этого просто не будет. Или ты думаешь, что после пятидесяти стариков можно сдавать в расход? Смешно. Я еще и тебя переживу, внучек…
И столько брезгливости было в последнем слове…
– Я действительно твой внук. Последний из Леоверенских! Юлька – девчонка, ее дети даже Леоверенскими не будут. Что, род пресечется?
Славка ударил в самое больное место. Это я знала. Деду хотелось, чтобы на земле жила его фамилия. Очень хотелось. Но…
– Ее дети – будут. Потому что она – действительно моя кровь. Фамилия не имеет значения. А ты – ничтожество.
– Ты не смеешь так говорить!
– Я смею. Я никого и никогда не предавал. А вот ты струсил и убежал, поджав хвост. И даже не подумал позвонить или написать матери. А она переживала.