– Валь, у нас фотографии с места происшествия есть? Покажи Кларе, пусть посмотрит. Авось, кого опознает.
Что Валентин и сделал. Клара брезгливо переворачивала фотографии. И опять я ничего не понимала. Ее аура полыхала вспышками красного и желтого, а лицо было спокойным, даже чуть скучающим. Красный и желтый – сильные чувства. Так какой смысл показывать, что ты их не испытываешь?
– Есть тут пара вампиров. Вот этот – советник Ивана, Николай. Вот этот – тоже какой-то сильный вампир, его зовут Виктор. Третий – мелкая сошка. Оборотней здесь нету.
Я кивнула. Валентин подписал фотографии с названными вампирами и отдал мне.
– А мне-то зачем?
– Может, попробуешь погадать по фотографии?
Я ах ошалела от такого предложения.
– Валь, я тебе что – экстрасекс на полставки? Я по фотографиям ничего не скажу. Не сумею. Не мое поле действий.
– Но ты учишься и совершенствуешься. Кто знает…
Я чуть не взвыла. Да я! Я и знаю, что ни черта не знаю. Все мои способности, вот ВСЕ, проявляются только в экстремальных ситуациях. И надеяться что-то решить с моей помощью может только особенно неудачливый самоубийца-мазохист, потому что есть куда способов покончить с собой намного приятнее и легче.
Аура Клары полыхала багровыми огнями. Странно. Ничего не понимаю. Лицо спокойное, даже скучающее. Хоть поволновалась бы для приличия, да и остальные – тоже…
Что я и сказала. Всем и сразу. Мохнатые нахалы даже и не подумали смутиться.
– Юля, после общения с Андрэ нас мало что может напугать, – честно предупредил Валентин. – Клара, я полагаю, тоже насмотрелась в Туле, – кивок головой и яркая вспышка красного, розового и оранжевого в ауре оборотнихи, – а твой брат до сих пор думает, что в сказку попал. И размолвка с дедом его беспокоит намного больше всего остального.
– Старый мерзавец, – буркнул Славка. Я было зашипела, но слов не понадобилось. Валентин шагнул к нему и одним ударом смел на пол.
– Юлия Евгеньевна Леоверенская – фамилиар нашего Князя. Константин Савельевич – ее дед и личный знакомый Князя. Поэтому фильтруй базар, сопляк!
Последние три слова вышли низким, почти ультразвуковым рычанием. Я довольно улыбнулась, а вот Клава выпрямилась и дернулась к Валентину.
– А он – ее брат!
– Он сам ушел. Иуды мне не братья, по ним осинка плачет, – пояснила я.
Буровато-красные вспышки какой-то дурной ярости в ауре лисицы.
– Вы могли бы помирить его с дедом, госсспожа!
Вот так шипение! Не будь они лисицей, я бы сказала, что она – кобра.
– У меня и без того дел хватает, – отмахнулась я. – Вот, годика через три, дед чуть постынет… Что ты еще можешь сказать про убитых вампиров?