– Купол был большой, – продолжал Оскар. – Как Эйфелева башня и рейхстаг вместе взятые. Или как подводный город Александра Ливаноса. Самое большое искусственное сооружение, какое я видел. Гигантский сверкающий пузырь, рядом с которым деревья казались игрушечными. Хотя купол был за километр от нас, он закрывал половину неба. Я онемел. Стоял как зачарованный и, прищурив глаза, смотрел на гору из стекла и стали, неожиданно представшую перед нашим взором.
«Это Берлин, – пробормотал я. – Узнаю этот вид из-за верхушек деревьев. Если учесть местоположение солнца, то это как раз то направление. Город должен находиться под куполом, а это значит, мы в будущем».
Берингер что-то проворчал, но со мной согласился. Даже развязал мне руки. Странно, как необычные ситуации могут сплотить людей.
Оскар улыбнулся Шарлотте, и та улыбнулась в ответ.
– Идти оказалось дольше, чем мы предполагали, – рассказывал он дальше. – Я уже думал, что мы никогда туда не доберемся, как лес внезапно кончился. Перед нами до самого купола простирался зеленый луг и окружал конструкцию кольцом. Безупречная полоска свежей травы, шириной метров пятьдесят. Пустая, как футбольное поле.
Ни кротовых нор, ни проплешинок. Все стебельки одинаковой длины, как будто под линейку подстриженные. Да и лес выглядел странным. Ни одна веточка не торчит, ни одного желтого листочка. Естественная стена из пышной зелени. Похоже… – Оскар задумался: – …на искусственное. Как английский сад.
Я собрался с мужеством и ступил на идеальную зелень. Появилось странное ощущение. Как будто я попал на запрещенную территорию. В голове промелькнуло, что должна быть какая-то защита, мины или что-то в этом роде, но никаких следов не было видно. Сначала я шел очень осторожно, но когда понял, что ничего не случится, пошел смелее. Садовник не появился, сигнализация не включилась. Ничего страшного.
Я повернулся и подал Берингеру знак следовать за мной.
Он был таким бледным, что лицо его буквально светилось на фоне леса. Видно было, с какой неохотой покидает он укрытие и идет ко мне. Когда он подошел совсем близко, – трясущийся, оборванный, – я удивился, как мог его бояться. Но потом вспомнил о его трусливом выстреле, как он выслеживал нас и застрелил Элизу, и мое сочувствие испарилось.
Купол высился перед нами, как огромная стена из стекла и стали. Отдельные элементы так искусно соединялись друг с другом, что напоминали лист бумаги. Стекло, металл, металл, стекло и дальше то же самое. Я протянул руку и коснулся поверхности. Теплая. Может быть, от солнца, а может, от внутреннего источника энергии. Кончиками пальцев я уловил легкую вибрацию. Приложил ухо к стене и прислушался. Ничего. Только эта вибрация. Как будто ухо касалось живота огромного кита. Мы пошли вдоль купола, но не нашли ни отверстия, ни двери. Конструкция была совершенно безупречной. Безупречной, однообразной и скучной.