Прежде чем принять в члены сообщества «бамбара» нового кандидата, за ним устанавливают наблюдение и постепенно привлекают в свои ряды, обучают охотничьему ремеслу и внушают свои представления о мироустройстве. Того, кто обманывает доверие «корпорации», сурово карают вплоть до полного устранения.
Каждый вступающий в охотничий союз проходит обряд посвящения, включающий в себя ритуальную трапезу, ритуальное приношение – курица, орехи кола и т. д. Неофиту (вновь обращенному) дают учителя-наставника, с помощью которого он постигает все премудрости охотничьего дела и охотничьего мировоззрения.
У «бамбара» есть своя иерархия. Переход с одной ступени иерархической лестницы на другую связан с добычей все более крупного зверя и сопровождается определенным магическим обрядом. Обрядностью обставлено и начало охотничьего сезона – «открытие леса».
Этот ритуал включает в себя и музыкальное сопровождение – игру на струнных инструментах и трещотках, и жертвоприношения в виде кур и черного козленка, и надевание головных уборов, украшенных когтями зверей, птиц, небольшими рогами и отороченных бахромой. Здесь же песнопения, в которых восхваляются охотники, – люди особого склада, внушающие страх окружающим:
Охотник – это ведун, он знает деревья, он знает воду, он знает зверей, он знает лес. Человек должен бояться охотников.
Обряд включает в себя и демонстрацию магических способностей охотника-бамбара. В. Р. Арсеньев, много лет проведший среди обитателей Западной Африки, рассказывает:
«Из мрака на освещенную часть сцены выходит человек, из одной щеки которого торчит тупым концом „бандига“ – острый металлический стержень, служащий для расчесывания головы и плетения косичек, составляющих элемент традиционных причесок. Он напоминает стилет и может служить колющим оружием. Из ранки к уголку рта и на нижнюю челюсть стекает струйка крови. Она кажется неправдоподобной и густой. Охотник показывает публике свои ладони, на которых видны пятна того же цвета. Предполагается, видимо, что эта ладонь окровавлена…
Укротителя крокодила сменяет глотатель огня. Это тот же охотник, что протыкал себе щеку и язык „бандигой“. Теперь он что-то засовывает себе в рот и протыкает. Старик-охотник, поворачиваясь из стороны в сторону, берет горящую солому и паклю и кладет себе на голову. Сосед обращается ко мне: „Ты видел, огонь не сжег голову!“ …Он стал с жаром объяснять, на что еще способны эти люди. Например, они могут вызвать из стены воду и т. п…»
Хотя это происходит в наше время, а именно в 1974 году, эти легенды очень похожи на те, которые ходили у нас в Сибири – про якутских и бурятских шаманов – в тридцатые годы. Например, про жену шамана, бабушку В. Бараева, собирателя материала о якутских и бурятских шаманах-колдунах, которая ударом ножа в стену могла вызвать поток молочной водки.