В трех верхних, днища которых устланы пожухлой листвой, выкармливаются ненасытные орлята, воздушные, вселенские духи-кут будущих великих шаманов. Они подолгу пустуют – великие шаманы рождаются редко, ведь небо скупо на великое. В трех дуплах сидят нахохленные воронята – духи-кут средних шаманов. В трех нижних дуплах, никогда не пустующих, лежат-пищат прожорливые кукушата – духи-кут слабых шаманов.
Будущие шаманы в своих обиталищах смотрят на восток, запад, север и юг. Шаман, оберегаемый теплыми восточными ветрами, творит лишь одно добро. Нелюдь, мерзнущий от свирепых вихрей, налетающих с запада, становится злобным шаманом, прожорой. Стылые северные ветры-метели охраняют шамана, который может спасти от недугов и наслать хворь. Благодатные южные ветры лелеют будущего кудесника, и обретает он удивительный дар – обращаться в разных птиц и зверей…
То заколдованное шаманское дерево ытак мас растет… только на щедрой земле таинственного озера Мастах…»
Скорее всего, признаки шаманской болезни появлялись у кандидата в шаманы, как только возникала необходимость появления нового шамана. Но не всякий, у кого эта болезнь проявлялась, становился им. Необходимо было, чтобы этого захотели соплеменники.
«Шаманство – дар, – говорит Г. И. Царева, – кто от него отказывается, заболевает, сходит с ума, погибает. Спасти может только принятие другой веры».
Случалось так, что у некоторых новорожденных (это относится к нанайцам) находили признаки его будущего шаманского дара. Таким признаком была рубашка или сорочка, в которой ребенок рождался. Считалось даже, что такой новорожденный может стать шаманом великой силы, если он полностью рождался закрытым этой пеленой. Рубашка, закрывавшая его наполовину, означала, что он получил дар шамана среднего уровня. Этой сорочкой обтягивали иногда небольшой бубен и подвешивали его над люлькой ребенка.
Не всякий к тому же и хотел быть шаманом. Вполне естественно, что когда человек не хотел становиться шаманом, у него происходил нервный срыв, расстраивалась психика. По поверьям же, выходило, что человека мучают вселившиеся в него духи.
Духи могли вселиться и в уже пожилого человека. Спасти его мог только великий шаман. Тот изгонял из него злых духов. Но часто случалось так, что при этом он передавал ему и свои шаманские знания. Практически всегда после излечения человек, болевший колдовской болезнью, начинал шаманить. Случаи, когда заболевшему колдовской болезнью удавалось избавиться от домогательств духов, не став при этом шаманом, встречаются редко.
У нанайцев существовало понятие родовой шаман. Колдовской дар передавался по наследству из рода в род. И особенной гордостью было наличие сильных шаманов в роду, хотя нанайские обычаи запрещали камлать своим близким.