– Какую?
– Не говори никому, где я. Ни одной живой душе.
– Никому не скажу. У тебя произошла страшная трагедия; представляю, как ты устал от репортеров. Мой рот на замке. В шестнадцатом веке одного из моих предков полгода пытали инквизиторы. Ему раздробили все пальцы на руках и ногах, потому что он не выдавал имен еретиков. Его подвешивали на дыбе, сажали на стул, утыканный гвоздями, ему разорвали прямую кишку, и он больше никогда в жизни не мог нормально сидеть. Мы, Хаммерсли, умеем хранить тайну, Оливер. Это у нас в крови.
Когда Оливер нажал «Отбой», Вера спокойно заявила:
– Мы должны забрать Алека.
– Алека?
– Если мы его не заберем, Росс будет использовать его как орудие против меня.
Оливер недоверчиво переспросил:
– Ты хочешь заехать к себе домой и забрать сына?
– Мы должны это сделать.
– Ты понимаешь, что с тобой произошло и что мы делаем сейчас?
– Да… вроде бы понимаю.
Оливер попытался разубедить ее. Каждые несколько секунд он проверял ее реакцию, желая убедиться, что она в достаточной степени пришла в себя и все понимает. Вроде бы она в норме. Но после того как он логически доказал ей, как опасно ее стремление, она оставалась по-прежнему непреклонной и заявила, что они должны забрать Алека.
Оливер посмотрел на часы. Без пяти девять.
Вера дотронулась до его плеча и развернулась к нему. В глазах у нее плескался страх.
– Прошу тебя, Оливер. Не знаю, на что еще способен Росс… Если что-нибудь случится с Алеком… если он что-нибудь сделает ему, чтобы отомстить мне… я не переживу…
Оливеру не понравилось ее состояние, но он понял.
– Мы его заберем, – обещал он. – Прямо сейчас поедем за ним.
Входная дверь была закрыта на цепочку. За дверью бесновался Распутин. Стараясь перекричать его лай, Вера, стоя на пороге дома в Литл-Скейнз, звала:
– Мама, открой дверь!
– Я звоню в полицию. Ради твоего же блага! – отвечала мать.
Вера замолотила в дверь кулаками и завопила:
– Сейчас же открой дверь! – В порыве отчаяния обернувшись к Оливеру, она сказала: – Где твой мобильный? Набери здешний номер – быстро! Заблокируй его, чтобы она не могла никуда звонить!
– Скажи номер.
Повторяя про себя цифры, Оливер подбежал к джипу и набрал нужный номер.
– Пусти меня, или я разобью окно! – кричала Вера. Она быстро соображала. Ключ от парадного подходит также и к двери черного хода, которая вела на кухню, но мама наверняка и на нее накинула цепочку. Мама боится здесь, в глуши. – Мама! – От отчаяния голос срывался на визг. – Мама, черт побери, впусти меня!
Через окно-фонарь кабинета Росса Вера видела мать, которая стояла у стола и держала в руке телефонную трубку. Она уже собиралась подбежать к окну, постучать в него, разбить, если нужно, как вдруг из-за двери послышался тоненький голосок: