Ванечка грустно улыбнулся и чмокнул меня в макушку. А я на секунду переплела наши пальцы.
— И ты меня никогда не боялся?
— Почему никогда? До шести лет очень даже боялся. До — десяти справедливо опасался. Тебя злить, все-таки опасно для здоровья. А потом старательно льстил твоему самолюбию. Мне было не трудно.
— Ладно, — прервала наши внутрисемейные разборки Мариша. — Все это очень мило, но что делать-то будем? С этой вашей Любавой, я имею ввиду.
— Вань, а как ты хочешь? — спросила я.
В конце концов, он у нас единственное заинтересованное лицо. Но брат только показал головой. И его можно было понять.
— Ладно. Давайте тогда я ее папочке верну. А ты тогда уже думай. Захочешь — поедешь свататься. А не захочешь… значит не судьба. Итак, господа актеры, Аниш! Да-да, темное воинство, я к вам обращаюсь. Идите к нам! Да, не бойтесь вы меня. Зар, ну скажи им. Не смейся, а скажи, чтобы шли к нам. Неужели я страшней Любавы? Что? Страшней Любавы зверя нет? А я очень даже милая? Аниш, вы меня засмущали. И мне нужно большое зеркало. А как я по-вашему это чудовище домой отправлю? О… уже несете. Вы просто очень хотите от нее избавиться? Неужели так замучила? Ах, как я вас понимаю. Ну, потерпите немного. Я сейчас. Нет, Аниш, не надо меня смущать. Вы меня не любите. Вам это только кажется. И не нужно меня заверять, что вы абсолютно в этом уверены. Зар! Зар!!! Любимый, это у него временное помрачение рассудка! На почве неожиданно свалившегося счастья. И не надо его убивать. Это священное право Инессы. А после того, как она узнает, что он посторонним девицам в любви признавался… его невеста этим правом с удовольствием воспользуется. Что? Аниш, говорите разборчивей! Понимаю, что говорить четко, когда тебя пытаются придушить проблематично, но… Зар, слышишь, ты все не правильно понял. Меня любят исключительно братской любовью. Но поболтали и хватит. Итак, за работу. Зеркало установили. Жертва мирно спит, следовательно не сопротивляется. Отлично. Теперь настроится на получателя и…
Готово. Тронный зал его величества Птоломея IV. Тот величественно сидит на троне, принимая какую-то делегацию. Но ничего, я же не надолго. Любаву ему вручу и путь дальше делами своими занимается. И я, появившись в их зеркале, светским тоном произношу:
— Ваше Величество, день добрый.
Гробовое молчание. Ладно. Продолжим.
— Я тут вам подарочек принесла. Доченьку единственную. Вот.
Возле зеркала мгновенно материализовалась тушка спящей царевны. А что? Телепортация мне всегда легко давалась.
— За что? — взвыл одаренный мною царь. — На каком основании? Он же ее честно похитил? И ты кто такая?