— Катерина Сидоровна, я на улицу бегала, дыхнуть. У меня голова закрутилась. Что надо, я сейчас…
— Дякую, аж пидска́кую! Я уже сама… Сегодня будет пусто. Иды до хаты, задохлык.
Катерина сказала мне эти слова по-товарищески, и я сказала ей по-товарищески:
— Спасибо.
По дороге домой я думала про что случилось в этот день. Случилось хорошее — я начала выполнять свою задачу для жизни.
Я ж уже наметила себе друзей и врагов. Я с ними чикаться не буду.
По правде, мне понравилось слово «чикаться». Яков мне сам по себе не нравился, а слово от него понравилось.
Я думала, что, допустим, взять Якова, что с Яковом я еще чикалась. Про Якова я не понимала все-все доподлинно.
Я знала, что, первое, Яков был мужчина. А у мужчин в голове уложено не как у женщин. А я ж женщина.
Да.
Я подумала, что надо пойти Якову навстречу, на крыхточку, а пойти. Надежда моей навстрече поддалась, и Катерина поддалась, и Лора поддалась тоже. Конечно, это женщины, а Яков мужчина. У мужчин считается хорошо, когда надо за уступку садиться на шею.
Пускай.
Я подумала, что, допустим, Яков захочет сесть, а я Якову скажу за такое «спасибо». Яков сядет и ноги свои поганые свесит, тем более одну. А я тогда в правильную секундочку Якова — раз! — и скину с всей силы на землю.
Назавтра ничего не было. А это ж было три дня, когда Яков мне заявил свой срок.
Я думала, что Яков как-то сделает, чтоб опять мне сказать. А Яков не сделал.
По правде, я обиделась. Зачем Яков так? Дал слово — уже ж держи.
Конечно, и у меня бывает, что слова перевертываются на другую сторону. А я и перевернутое держу тоже. Слово — это в человеке не главное, и не надо человеку давать волю над собой.
А в субботу Катерина принесла два шевиотовые отреза. Конечно, Катерина принесла, чтоб перед всеми похвалиться. Сказала, что подарили на Новый год. Один отрез коричневый, а другой серый. Мне больше нравится серый. Мне серый цвет сильно подходит. У меня кожа белая-белая, так серое оттеняет. Про оттеняет мне сказала Клара Семеновна. По правде, Клара Семеновна сказала про черное.
Катерина сказала, что хочет один отрез продать, что Катерине два — это много. Степан Федорович сказал, что у Степана Федоровича жена, так у жены уже пошился костюм, тоже с шевиота, что другой отрез жена купила, еще когда сказали про обмен, так чтоб на всякий случай было.
Галина с Ниной сказали, что это дорого и что для Галины с Ниной куда — тоже некуда.
А я сказала, что у меня уже есть два отреза — на костюм и на платье, что я уже с портнихой договорилась, что могу Катерине дать адрес для пошива.