– Санди, – пробормотала герцогиня, застегивая крючочки на поясе нежно-голубого платья, – ты меня совсем запутала. Хотя одно я знаю теперь наверняка: если вдруг начну сомневаться в своих чувствах или в чувствах принца, позову тебя и Миралину, и вы мне все объясните. Вам я верю.
– Ну, можно и так, – ошеломленно выдохнула магиня и лукаво предложила: – Хотя я знаю более надежный способ: пусть Эгрис кастует на твоего принца заклинание правды. Тот сам сразу расскажет, любит он тебя или просто хочет быть герцогом.
– Вот ты думаешь, будто шутишь, – Леаттия уселась перед зеркалом, позволив молчаливой горничной сделать прическу, – а мне эта мысль пришла в голову первой, как только я узнала про гостей. И глупой я ее вовсе не нахожу.
– Я тоже, – печально согласилась Ирсана. – Но к любви такой способ не имеет никакого отношения.
В дверь небрежно стукнули, и на пороге появился Лаберт.
Оглядел всех странно задумчивым взглядом, кивком головы выставил из комнаты служанку и сел к столу. Раскрыл принесенную с собой кожаную папку с золотыми пряжками, переложил несколько бумажек и объявил:
– К нам прибыл второй сын Тилиреда, Вимбольд. Ему двадцать восемь лет, был обручен с дагорской принцессой, но прошлой осенью она вернула браслет и вышла замуж за племянника гестонского короля.
– Почему? – осторожно осведомилась Ирсана.
– Слухи разные, а народу, как вы сами понимаете, объяснять ничего не стали, принцы перед чернью не отчитываются, – мимолетно ухмыльнулся Лаберт. – Но все сходятся на том, что невесте кто-то открыл глаза на бурные шалости Вимбольда.
– И из-за этого она отказалась от союза с Банлеей? – с сомнением глянула на наставницу герцогиня, знавшая, как мало значения придают подобным недостаткам завидных женихов из семей повелителей знатные невесты и главное – их родители.
Никто не склонен вспоминать каких-то любовниц, если речь идет о союзе двух сильных держав.
– Гизелла Деосвит славится не только миленьким личиком и золотыми локонами, – внешне безразлично сообщил Лаберт, однако его губы дрогнули от едва сдерживаемой усмешки, – но и невероятным упорством. Выдать ее замуж против воли никто даже не пытался.
– Завидую ей, – суховато отозвалась Леаттия, – но я такой, определенно полезной, чертой характера не обладаю. И все пять лет, пока числилась невестой Кайора, знала про его фавориток. Поэтому и Вимбольду заранее прощаю его прежних нимф и судить о том, подходит ли он мне, буду по другим критериям.
– Тогда позвольте проводить вас в гостиную, – немедленно вскочил и подобострастно вытянулся секретарь.