– И тебе доброе утро, Илис, – встряла Вела, преувеличенно радостно помахав ему рукой.
– Не доброе, – сумрачно отозвался хозяин, устрашающе наступая на меня.
Глядя в его усталое хмурое лицо, я вынуждена была согласиться. Таки да, утро было совсем не добрым.
– А ты, хазяин, как меня нашел?
Пока он надвигался на меня, я изо всех сил держала себя в лапах и сидела на месте, сдерживая порыв броситься бежать. Зря не бросилась. Этот садист и негодяй со всей своей угрюмой решительностью вынес меня из приемной, держа за шкирку. Прямо в гробовой тишине. Никто даже не попытался за меня заступиться. И если от Дари я ничего не ждала, то Велада меня разочаровала. Рискуя лишиться моей любви, она проводила нас насмешливым взглядом, помахав на прощание отчетом за прошлый месяц.
– Илис, а ты меня трясешь.
Хозяин молчал, продолжая размахивать моей пушистостью в такт шагам. Поджав лапки, я послушно размахивалась, но категорически этого не одобряла.
– Илис, меня укачивает.
Гад молчал, я закипала, размахивание продолжалось.
– Хазяин, сейчас будет буээээ. Приготовься!
Только после угрозы меня наконец-то закинули на плечо, позволяя вцепиться в волосы и горячо задышать в ухо. Илиса это раздражало, я об этом знала и старательно пыхтела, почти засунув нос. Он пока терпел.
– Ты так и не сказал, как смог меня найти.
– Когда я вернулся в комнату и понял, что тебя там нет, первым делом пошел на кухню.
Мимо нас вниз по лестнице, сохраняя на бледных лицах выражение безысходного ужаса, пронеслись три некроманта. Глядя им вслед, я только порадовалась, что Аррануш определил меня на факультет лекарского мастерства. Не хотелось бы вот так же носиться по академии, не понимая, что делать, за что хвататься и кто потом все будет разгребать.
Илис на них не обратил никакого внимания. Для него это была вполне обычная, ничем не примечательная сцена. Ну подумаешь, некроманты паникуют и бегают? Странно было бы, если бы они не бегали.
– Но на кухне меня заверили, что ты еще не заглядывала, а когда я уже уходил, все пытались вручить мне сверток с пирожками и просьбой его передать.
Услышав про пирожки, я оживилась. Уши сами по себе настороженно встали торчком:
– Какая прелесть. И где они?
– Кто?
– Пирожки.
– На кухне.
Уши поникли. Стараниями Илиса сладенького мне не светило.
– Мог бы и передать, – проворчала я тихо. – А в приемной как догадался искать?
– Пирожки были не только для тебя, но и для Велы.
– Натовики, значит, сдали.
– Ты сейчас не об этом думать должна, тебе стоит решить, как ты будешь мне все объяснять.
Полутемный холодный коридор мужского общежития знакомо пах сыростью, шерсть на спине привычно зашевелилась. Только в этот раз было непонятно: то ли это реакция на окружающую мрачноту, то ли на слова хозяина.