Впоследствии выяснилось, что архив Волконской, отправленный из Рима за океан, содержит ценные материалы русской культуры. Кроме рукописей самой княгини и писем, адресованных ей, здесь находились неопубликованная рукопись Н. Гоголя, автографы А. Пушкина, В. Жуковского, Е. Баратынского, письма М. Глинки, А. Мицкевича и многих других деятелей русской культуры, уникальные акварельные портреты.
Часть коллекции Волконской, главным образом портреты и картины, написанные маслом, В. Леммерман оставил у себя. Гарвардскому университету не были проданы некоторые работы Ореста Кипренского, В. Боровиковского, Ф. Рокотова, Ф. Бруни.
После смерти Леммермана оставшаяся у него часть коллекции Волконской почти полностью была продана с аукциона римской фирмой «Кристи».
Остатки архива Волконских рассеялись по всему свету, разошлись по новым владельцам и частным коллекциям в разных странах. Что ожидает их в будущем? Не затеряются ли они так же, как это случилось с большей частью художественных и исторических ценностей, входивших в коллекцию? Не угрожает ли им такая же поистине трагическая участь?
В дореволюционные годы к собиранию рукописей писателей проявлялось явное небрежение, и потому многие тысячи из них навсегда утрачены.
Троюродный брат Лермонтова подарил своему шефу большую пачку неизвестных стихотворений. Это произошло в Кременчуге. Часть этой коллекции оказалась у князя Н. А. Долгорукова (1811—1877). В 1865 году он предлагал редакции журнала «Отечественные записки» несколько сот лермонтовских стихов. Бабушка Лермонтова Е. А. Арсеньева щедро дарила тетради, отдельные рукописи и рисунки на «память о Мише»[30].
Находились такие, что не ценили и рукописи Пушкина. Вот как писал, например, неизвестный обозреватель в статье «Пушкин и 10-миллионный фонд», опубликованной в «Нашем журнале» (Москва), о собирателе автографов Пушкина и писателей пушкинской поры коллекционере Александре Федоровиче Онегине-Отто (1844—1925) и автографах, приобретенных у него в Париже в 1909 году Российской академией наук: «Из купленных у г. Отто (псевдоним Онегин) 57 номеров интерес новизны представляла едва десятая часть, да и эти новинки — по большей части незначительные, едва начатые наброски. Тем не менее счастливому наследнику Пушкина дали за них 10 тысяч рублей единовременно и назначили пожизненную пенсию по 6 тысяч в год... Государственная дума не дала бы г. Отто за несколько клочков бумаги, которые должны потерять всякое значение по окончании академического издания сочинений Пушкина, такую нелепо-огромную сумму... Как-то стыдно, что именем Пушкина прикрыты сомнительные сделки»